Ю.А. Борисёнок: «Сочинская Олимпиада станет доказательством того, что существует новая Россия, которая может даже в субтропиках провести зимние игры»

Интервью кандидата исторических наук, главного редактора журнала «Родина», одного из авторов книги «История российского спорта» Юрия Аркадьевича Борисёнка первому заместителю главного редактора альманаха «Развитие и экономика» Дмитрию Андрееву

Источник: альманах «Развитие и экономика», №9, март 2014, стр. 166

– Юрий Аркадьевич, спорт, точнее – большой спорт, в наше время – это всё – и большая экономика, и большая политика, и большой бизнес. И, увы, большой криминал. В случае с Олимпиадой в Сочи спорт в определенном смысле оказывается существенным обществообразующим и государствообразующим феноменом. Вы являетесь одним из авторов фундаментального исследования по истории российского спорта. Поэтому начать наш разговор хотелось бы с такого вопроса: была ли в нашем прошлом – довоенном ли, дореволюционном ли – такая же или хотя бы похожая, так сказать, спортомания, какую мы сейчас наблюдаем в связи с приближающейся Олимпиадой? Понятно, что такой, наверное, не было. А что было? Как вообще формировалось отношение к большому спорту в нашей стране?

– Большой спорт с том понимании, в каком он существует сейчас, появился во второй половине позапрошлого века, точнее даже в 1890-е годы. Именно тогда мода на занятия физкультурой привела к тому, что из популярного и во многом элитарного хобби спорт превратился в статусное зрелище, спортивные состязания стали массовыми общественными мероприятиями. На этой волне несколько спортивных энтузиастов из разных стран организовали в 1896 году в Афинах первые в современной истории Олимпийские игры, которые были представлены как возрожденное одноименное античное действо. Однако на самом деле общим у этих игр с играми древнегреческими было разве что лишь одно название. То, что возродилось в конце XIX века под вывеской олимпийского движения, как раз и явилось феноменом большого спорта как массового увлечения.

– Этот феномен, конечно, дал о себе знать сначала на Западе. А Россия надолго отстала в этой новой моде?

– Подобное массовое увлечение появилось на Западе и в Российской империи примерно одновременно. Хотя, конечно, наша страна все-таки заметно отставала в распространении этого нового спортивного масскульта. Но тем не менее уже на играх 1900 года российские спортсмены попали в число 1330 участников соревнований, но каких-либо следов их реального присутствия на соревнованиях так и не нашлось. На Олимпиаде 1908 года в Лондоне борцы Николай Орлов и Александр Петров сумели завоевать первые в отечественной олимпийской истории медали – серебряные, а 30 октября 1908 года фигурист Николай Панин-Коломенкин выиграл и первое для России олимпийское золото. В 1912 году Россия приняла участие в V Олимпиаде в Стокгольме. К этому времени уже был создан Российский олимпийской комитет, а само участие наших спортсменов в Олимпиаде в Швеции стало восприниматься, в том числе и на самом «верху», как важное политическое событие. Ожидавшиеся там победы расценивались властью как достойный фон для двух больших патриотических юбилеев – 100-летия Отечественной войны 1812 года и приближавшегося в 1913 году 300-летия Дома Романовых. Но взять Стокгольм гусарским наскоком не удалось. Подготовка к играм велась хаотично, а круг потенциальных олимпийцев, как правило, ограничивался Петербургом, Москвой и спортсменами в офицерских погонах. В итоге – вполне естественный провал: ни один из членов сборной России не стал чемпионом, и с четырьмя медалями Петербург разделил с Веной 15-16-е места в неофициальном командном зачете. Общественность тогда метко окрестила олимпийские результаты России «спортивной Цусимой». Ну, а на следующей Олимпиаде мы оказались только через 40 лет. Конечно, за это время спорт в нашей стране не просто достиг высот, которые и не снились первым российским олимпийцам. Он изменился качественно – стал действительно массовым благодаря соответствующей политике советского руководства, рассматривавшего спорт как важный элемент военной подготовки. Ведь чтобы дать отпор врагу, надо быть физически сильным и выносливым. Поэтому на Олимпиаду в Хельсинки в 1952 году мы приехали подготовленными неизмеримо лучше, нежели 40 лет назад.

– Удивительно, ведь 52-й год – это, можно сказать, пик послевоенного сталинского режима. Это также время уже довольно жесткого противостояния с Западом – холодная война в полном разгаре. И в такой обстановке мы едем на Олимпиаду. Почему советское руководство все-таки решило отпустить советских спортсменов в Хельсинки? Чтобы показать спортивную силу нашей страны?

– Ну, во-первых, Советский Союз приглашали на Олимпиады и в период между Первой и Второй мировыми войнами, однако в Москве последовательно отказывались. Во-вторых, приглашали и на первые послевоенные Олимпиады – и зимнюю, и летнюю, – которые состоялись в 1948 году. Кстати, на момент приглашения холодная война еще не разгорелась в полную силу – а значит, и союзнические отношения с державами антигитлеровской коалиции не были забыты. Поэтому в принципе на какой-то остаточной волне настроя 1945-го советские спортсмены могли бы в них поучаствовать. Но этого не произошло – и на этот раз предпочли воздержаться. А вот через 4 года Сталин принимает прямо противоположное решение. И понятно почему – к 1952 году противостояние с Западом уже достигло апогея, и вождю было важно нанести поражение нашим противникам хотя бы в спортивных состязаниях и тем самым продемонстрировать мощь державы. Чтобы лучше подготовиться к такому противостоянию, решили отказаться от участия в зимней олимпиаде в Осло – дабы особенно тщательно подготовиться к летним играм в Хельсинки. Вообще, надо сказать, что решение о возвращении в олимпийское движение принималось тогда на самом высоком политическом уровне, досконально взвешивались все плюсы и минусы, пристально оценивали шансы на победу в тех или иных видах спорта. Результат советских спортсменов в Хельсинки был просто фантастический. Историки спорта до сих пор спорят, которая из сверхдержав – Соединенные Штаты или Советский Союз – была первой в командном зачете. Вообще-то, конечно, командный зачет – это неофициальный показатель, хотя всеми государствами и повсеместно принятый и разделяемый по умолчанию. Этот неофициальный показатель не имеет ничего общего с подходом собственно олимпийским, в соответствии с которым засчитываются лишь полученные спортсменами медали. А командный зачет предполагает дотошный подсчет завоеванных позиций вплоть до восьмых мест. Ну, правда, завоевать восьмое место на Олимпиаде 1952 года было не так уж и сложно – в отличие от нашего-то времени: конкуренция за 60 с лишним лет возросла многократно, особенно после того как Международный олимпийский комитет в 1986 и 1987 годах принял решения о допуске профессионалов на Олимпийские игры. Но вместе с тем командный зачет очень удобен, если рассматривать олимпийские итоги с точки зрения престижа страны. И уже в 1956 году, когда мы первый раз участвовали в обеих Олимпиадах – зимней в Кортина д’Ампеццо и летней в Мельбурне, – наш триумф был абсолютным. Никакие американцы и никакие другие зарубежные спортсмены не смогли составить Советскому Союзу конкуренцию в командном зачете.

– На этой Олимпиаде мы стали чемпионами даже по футболу!

– Да, потом мы повторили этот успех через 32 года на Олимпиаде в Сеуле в 1988-м, где советская сборная по футболу также получила золотые медали. С тех пор нашему футболу подобные результаты, увы, даже и не снятся. Но, правда, футбол или хоккей – это всего лишь одна медаль. Пускай чрезвычайно престижная, но одна. А для командного зачета важно суммарное количество медалей. И этот, так сказать, государственный подход к участию в Олимпиадах сохраняется и поныне, в то время как основной олимпийский принцип – главное не победа, а участие – у нас не работает. Мы, конечно, с интересом смотрим, как граждане Кении берут в руки лыжные палки и пытаются преодолевать ту или иную олимпийскую дистанцию или как выступают монгольские горнолыжники. Но себя мы в таком же качестве представить не можем – для нас по-прежнему исключительную роль играет престиж страны, который во что бы то ни стало нельзя уронить. Хотя в последнее время, особенно на зимних Олимпиадах, у нас это получается все хуже и хуже. Да, можно назвать объективные причины неудач российских спортсменов.

– Вы имеете в виду плохое финансирование, слабую тренерскую квалификацию, недостаточную работу по ротации спортсменов – то есть нерегулярный приток в нашу олимпийскую команду талантливой молодежи?

– Да даже и не это – в конце концов, при желании подобные проблемы вполне решаемы и преодолимы. Я имею в виду действительно не зависящие от нас обстоятельства. К примеру, такое. После того как Олимпиады во второй половине 1980-х стали профессиональными, о чем я уже говорил, в число олимпийских соревнований, особенно зимних, включено очень много новых видов спорта. В Сочи разыгрывается 98 комплектов медалей, по большинству из которых у нас нет никаких шансов даже в принципе. Дело в том, что эти новые олимпийские виды спорта придуманы, как правило, не у нас, а в Северной Америке, причем обычно на неформальном уровне – скажем, студентами. Эти виды спорта становятся популярными – главным образом благодаря телевидению. Но опять-таки повторю – популярны они на Западе, точнее даже в Америке, а у нас ими никто не занимается. Поэтому когда такие виды спорта попадают в олимпийскую программу, мы не успеваем подготовить по ним конкурентоспособных спортсменов.

– Типа кёрлинга?

– Да нет, кёрлинг-то у нас как раз развивается. А вот на хаф-пайп мы смотрим как на экзотику. Да этот вид спорта и замышлялся как студенческая забава. Поэтому если подходить к сочинской Олимпиаде с позиции старых – в своей основе сталинских – стандартов типа командного зачета, либо общего числа медалей, либо количества только золота, то она изначально обещает быть для нас… ну, не очень выигрышной. Да, очень бы хотелось верить в нашу громкую победу – тем более у себя дома. Но трезвый анализ возможностей российских спортсменов накануне Олимпиады не дает никаких оснований для такого оптимизма. По результатам выступлений на различных этапах Кубка мира по зимним видам спорта, который обычно предшествует Олимпиаде, видно за 3 недели до Сочи – а мы с Вами говорим в середине января, – что нам реально рассчитывать разве что на восьмое место в медальном зачете. Ну, максимум четвертое место можем получить по общему числу медалей, что наверняка не входит в планы организаторов Олимпиады – если иметь в виду поддержание государственного престижа России.