– Ну, все-таки у Вас есть такой серьезный ресурс, как депутатский мандат, который, помимо всего прочего, еще и в какой-то мере защищает от той борьбы, которая ведется против Вас лично.
– Она ведется не против меня, а за сохранение России колонией.
– Понятно, но я говорю о том, что Ваш депутатский статус предоставляет колоссальные возможности для трансляции тех идей, с которыми Вы выступаете. Но я все хочу выяснить Ваше мнение вот по какому вопросу. Вы предельно откровенно говорите о том, что представляет собой власть в России. И до сих пор Вас такой возможности не лишили. Почему? Мешает Ваш депутатский статус? Или Ваши связи не дают отлучить Вас от микрофона? Или к Вам просто привыкли, и Ваши оппоненты считают, что уж лучше пускай Вы будете им противостоять, нежели кто-то другой – новый и незнакомый?
– Скажите мне, пожалуйста, почему во время войны мы не сдали Ленинград? Потому что вокруг Ленинграда сложилась такая расстановка сил, что мы смогли удержать его. Пускай город был в блокаде, но все-таки его не сдали. Так тогда пролегла линия фронта, что ни немцы, ни мы долго ничего не могли изменить. Вот Вы сейчас фактически спрашиваете меня о том же самом. Между силами, обеспечивающими оккупацию России, и силами национально-освободительного движения линия фронта пролегла именно так. Я – на стороне национально-освободительного движения. Могут меня вышибить? Конечно, могут при определенной концентрации сил и средств. Но в таком случае надо будет просто говорить не о том, что Федорова убрали, а о том, что линия фронта изменилась не в нашу пользу. Это гораздо важнее. Но еще более важно то, что нам реально удалось сделать. Мы смогли формализовать нашу борьбу, перевести ее в практическую плоскость. Мы уже не где-то на кухне судачим о внешнем управлении. Мы предельно конкретно обсуждаем: кто – враг, кто – друг, кто – национальные силы, кто – оккупанты. Это очень важно. И на базе такого обсуждения у нас уже появилось 200 штабов в 200 городах России. А это значит, что наша борьба перешла в более публичную, открытую, откровенную фазу. И мы понимаем, что способствовало таким ощутимым переменам в нашей борьбе. Во-первых, ослаб наш враг: кризисы не прошли для Америки бесследно. Во-вторых, возросло самосознание русского народа, который больше не хочет быть рабом из колонии. Да, собственно, народ и никогда этого не желал. Другое дело, что раньше недовольство своим положением зрело у него подспудно, да и враждебная пропаганда вовсю старалась задавить, заглушить подобные мысли и чувства. А сейчас все эти настроения вышли на поверхность. В результате появились условия для уже организованной национально-освободительной борьбы, к которой мы сейчас и переходим. Естественно, это борьба не вооруженная, а мирная. Но она требует массового участия. Главное сейчас – это массовая мобилизация народа на национально-освободительную борьбу для подготовки к референдуму, на котором нам предстоит принять новую Конституцию. Потому что колониальный статус страны также утверждали на референдуме 20 лет назад, когда проголосовали за ельцинскую Конституцию. Понятно, что эту Конституцию привезли нам американцы в обозе победившей оккупационной армии. Но чтобы придать Конституции легитимность, они вынесли ее на референдум, и большинство наших людей послушно поставили галочку: «Согласен жить в колонии и быть рабом». Следовательно, обратный ход тоже должен быть сделан через механизм референдума. Если мы сейчас начнем бороться с оккупацией в узком составе – Путин, я, еще кто-то, – то это будут антиконституционные действия. Так как народ принял решение на референдуме в 1993-м об обретении страной колониального статуса, то только народ и может дезавуировать это свое прошлое решение на новом конституционном референдуме. И вот тогда такое общенародное решение даст мандат Путину и остальным деятелям национально-освободительной борьбы начать уже по-настоящему сбрасывать с себя оковы оккупации. А иначе сторонники суверенитета России пойдут как бы против воли народа, продемонстрированной 20 лет назад. Люди сами тогда решили, что хотят быть рабами и жить в колонии. Они сами же и должны принять обратное решение. И технология подобного решения – референдум. Да, американцы устроили на пути к новому референдуму завалы. Не дали принять Закон о Конституционном собрании, эксплуатируют на пределе свою пропагандистскую машину. Но в том-то и смысл национально-освободительной борьбы, чтобы люди в массе своей внутренне дозрели до ощущения, что больше не могут жить в колонии. Если большинство этого не поймут, значит, мы еще не готовы быть свободными.
– Евгений Алексеевич, еще один вопрос, касающийся Думы. Наблюдатели отметили кардинальную смену имиджа главы парламента. Имидж Грызлова был странноватый. Чего стоила одна только его ставшая крылатой фраза: «Парламент – не место для дискуссий». Нарышкин же – руководитель совершенно иного типа. Его никто не видит, нигде он не мелькает, однако же впечатление такое, что всеми думскими делами заправляет именно он. Если говорит, то только по делу. Мобильный, энергичный, деловой. Словом, имидж главы Думы качественным образом поменялся. Может ли это повлечь за собой усиление позиции этого института, который как раз мог бы быть чрезвычайно полезным для мобилизации народа в силу своего выраженного общественного, небюрократического, выборного характера?
– Согласен с Вами. Обратите внимание, Путин в режиме ручного управления проводит важные для национально-освободительного движения решения через Государственную Думу как институт. Да, Дума является составной частью оккупационной властной системы, она принимает законы в интересах США. Но в то же время – через механизм путинского ручного управления – проводит важнейший Закон об иностранных агентах. Ведь до принятия этого закона общество просто не знало, что Россией параллельно управляют иностранцы. Точнее, знало, конечно, догадывалось, чувствовало. А наш закон продемонстрировал это на официальном уровне, на сухом языке юридической практики, который невозможно опровергнуть. Благодаря этому закону, Генеральная прокуратура пришла в эти организации, отыскала в них нигде не учтенные три миллиарда долларов и выяснила, что, оказывается, данные структуры готовят законы, которые мы потом принимаем в Госдуме. То есть Закон об иностранных агентах – это прежде всего и главным образом информационный закон. Он вскрыл реальный механизм управления страной, хотя при этом, конечно, ничего не поменял в этой системе. Но как подготовительный шаг к предстоящему национальному освобождению он просто необходим. Пожалуйста, иностранным агентом можно быть. И управлять такой агент может совершенно легально, по закону. Мы же – оккупированная территория. А он – представитель гауляйтера. Но раньше люди не знали, кто он такой, а сейчас всё вскрылось – и тоже чинно, спокойно и совершенно легально, всё по закону. Некоторые другие законы Путин также вручную провел через Госдуму. А это значит, что Думу как институт планируется перетянуть на сторону национально-освободительного движения, несмотря на то, что партии финансируются по американскому распоряжению и что американцы контролируют в них всю кадровую политику. Тем более нам ведь все равно без Думы не обойтись: придется принимать Закон о Конституционном собрании, готовить принятие на референдуме новой Конституции. И согласен с Вами полностью, что новый – в смысле занимающий должность с начала настоящей легислатуры Думы – руководитель парламента, как и некоторые другие новые назначенцы во власти, – это тот кадровый резерв, с которым Путин начнет свое наступление.
– Вы провели любопытную аналогию, сказав, что у нас есть бургомистры, которые на стороне врага, и бургомистры, которые на стороне партизан…
– Так это и есть самая настоящая система колониального управления. Я полагаю, что после Олимпиады развитие событий заметно ускорится. Но тут очень важно будет удержаться на плаву с точки зрения сохранения нашей международной легитимности. Потому что если такой легитимности не станет, мы окажемся в изоляции, которая есть не что иное, как форма борьбы с национально-освободительным движением. И тогда Америка может нас просто задушить, сделав повседневные материально-бытовые проблемы невыносимыми. Например, устроит голод, причем запросто. Запретит под тем или иным предлогом продовольственные поставки в нашу страну, как Вашингтон это делает под предлогом санкций. Поэтому для Путина так важны предстоящие Олимпийские игры – как существенный фактор легитимации мирового статуса России, причем легитимации инструментальной, призванной содействовать восстановлению нашего суверенитета. Это тонкая игра, которую ведет наш президент. Начать действовать раньше времени – значит проиграть и просто потерять страну.
– А что представляет собой Ваше национально-освободительное движение? Вот Вы сказали о 200 штабах. Как ведется работа на местах?
– Движение двигается. Тем более что России не впервой заниматься собственным освобождением, как-никак шестой раз уже за свою историю.
– Давайте вспомним предыдущие пять.
– Первый раз – монгольское иго, второй – Смута начала XVII века, третий – Наполеон, четвертый – 1918-й, когда по Брестскому миру на значительной территории России утвердились немецкие оккупационные власти. Наконец, пятый раз – временная оккупация части нашей страны во время Великой Отечественной. Вот основные этапы национально-освободительной борьбы в истории России. То есть для нас это не первый случай, мы имеем опыт борьбы с оккупантом и опыт его сбрасывания. Как прежде, так и сейчас – не Москва, а глубинка защищает Россию. Само пространство российской территории, которое дает людей, борющихся за восстановление суверенитета страны. И сегодня Куликово поле, разъезд Дубосеково – это референдум по новой Конституции. Чтобы он состоялся, нужно нейтрализовать пропагандистскую машину оккупантов. Чтобы люди пошли высказать свое мнение, придется выдержать мощную информационную контратаку противника. А это возможно лишь в том случае, если на улицу выйдут миллионы ради поддержки идеи национального освобождения. И как в предыдущие пять раз, переломит ситуацию в нашу пользу освободительный поход этих миллионов на Москву. Не надо ничего придумывать – просто повторяем то, что уже было в нашей истории. Разумеется, с корректировкой на специфику современной эпохи. Вот что на практике означает опора на исторический опыт русского народа в национально-освободительной борьбе.
