Мы живем в «химеричное» время – в том смысле, что на период нашего земного бытия приходится смена исторических эпох: эпоха современности (Модерна) сменяется новым состоянием человеческого сообщества. Состоянием, для которого существует ряд определений: постиндустриальный мир, постсовременность, информационное или креативное общество… Социальный транзит проявляется в серьезном усложнении человеческой вселенной. Глобализация и технологическое могущество цивилизации, ориентированной на потребителя, – своеобразная плацента, в которой вызревают право на суверенитет личности и предельная эмансипация человеческой воли (проявляемой как в свободе, так и в произволе). Новые же изощренные инструменты вкупе с универсализацией среды существенно усилили роль и возможности элиты, что имело далекоидущие следствия…
Транснациональный доминантный и деятельный слой институализируется, прочерчивая поверх прежней административно-политической географии мира собственную властную топографию. В то же время пассивная челядь становится все менее значимой величиной.
Претерпевают мутацию привычные институты. Учреждения уходящей эпохи утрачивают уровень компетенции, необходимый для эффективного мониторинга и контроля над совокупностью сюжетов и управления бурлящим, многоликим обществом. Не справляясь с новой сложностью мира, не выдерживая исторической конкуренции, прежние конструкции деградируют, трансформируются, образуют симбиотические структуры с новым поколением социальных организмов либо сходят с исторической сцены.
Соответственно меняются требования, предъявляемые к «лучшим людям». (Ведь наш разговор идет не столько о профессиональной элите, сколько об элите национальной, то есть признанной и героизированной обществом в данный момент.) Какая же элита востребована сегодня? По-видимому, та, которая сможет не только удержать общество от распада, но и результативно действовать в складывающейся ситуации транзита, находя выход из дьявольских альтернатив.
Сегодня мы нередко наблюдаем сужение компетенций относительно возросшего уровня технических/интеллектуальных операций, умножения уникальных ситуаций, не имеющих прописанного регламента действий. В конечном счете, однако, в обществе формируется и выдвигается на ключевые позиции социальный слой, основа которого – высокообразованные, волевые, интеллектуальные, творческие личности, способные влиять на ход событий, предвидеть сценарии и обозревать горизонты актуальных сюжетов, эффективно трансцендируя обстоятельства.
Проще говоря, востребованной оказывается страта людей, приспособленная к умному и умелому взаимодействию с комплексными, многофакторными, предельно динамичными, развивающимися порой на грани турбулентности процессами.
В результате параллельно привычным государственным конструкциям выстраивается влиятельная социальная среда, основа которой – новый статус мира. В подобной среде можно предполагать усиление гибких неформальных организаций, разрастание и умножение антропо-социальных структур самого разного толка. В том числе организованностей, основой которых становятся особо одаренные личности (люди-предприятия, или manterprizers).
Какие это влечет следствия?
Судя по всему – формирование трансграничной реальности с иной (негеографической) сеткой координат, утверждение правил подвижного социума, смену языка власти. Можно вспомнить, как в преддверии революции Нового времени управленческий корпус готовился в университетах по программе «свободных искусств», что, по сути, означало овладение именно «языковой» (причем в широком значении) системой «знать-мыслить-говорить», но об этом ниже.
Означает все это переоценку стратегических ресурсов общества, соотношения между удельным весом материальных и нематериальных активов, изменение шкалы приоритетов, модификацию квалификационных параметров и вообще отношения к «роли личности в истории». А также иную классификацию «лучших людей», их природных/социальных свойств, но главное – изменение положения элиты в обществе, продвижение к гегемонии четвертого сословия в ходе универсального «восстания элит».
В мерцающем мире управление обществом усложняется, часть нагрузки перенимает на себя гражданское самоуправление. При иных сценариях вероятна клановая приватизация социума. И с какого-то момента проблема удержания социальной связности в дисперсном универсуме начинает доминировать над режимами контроля и управления.
Трансграничные параметры нового мира, обилие комплексных операций со сложными объектами и нематериальными ресурсами, неодномерность механики внешних/внутренних взаимодействий, необходимость трансценденции старых обязательств и сборки новых сюжетов – все это заставляет задуматься о смене социальных прописей. А также стимулирует размышления о траекториях общежития, в гораздо большей степени связанных с «коммунальным магнетизмом», инновационными умениями, творческим потенциалом и уникальными личными свойствами.
При этом количество промежуточных звеньев между идеей и воплощением драматичным образом сокращается.
Основой сборки мира (мирового порядка) может оказаться не территориальная, географическая связность объектов, а культурная и пассионарная гравитация как традиционных сообществ (национальных, конфессиональных, этнических, профессиональных), так и оригинальных протосуверенов. Косные же, рефлекторные структуры оказываются на обочине или просто исчезают в причудливой вселенской суете. В мире нарастает конкуренция за источники социальной гравитации и культурного магнетизма. Формы социального строительства во все возрастающей степени оказываются сопряженными с нематериальными активами, идейным лидерством, результативностью в производстве смыслов, возможностями культурной мобилизации и моральной интеграции, другими факторами личностного и социального роста, с потенциалом соборной солидарности, ориентированной на те или иные идеалы.
Признак неудачи в потоке исторического транзита – упрощение и уплощение общества, падение энергетики, инволюционные искажения, ригидность и хрупкость конструкций, истощение культурного слоя и примитивизация социального ландшафта, распад сложных элементов всей динамической целостности, утрата контакта с организованностями, которые успешно прошли горловину постсовременной инициации.
Перечислю напоследок некоторые из элементов формулы национального возрождения. Это наличие у нации воли к активному представлению будущего, способность к продуцированию перспективных инициатив, плодотворные смыслообразующие дискуссии, усилия по поддержанию высокого напряжения культуры и удержанию социальной связности, моральный императив, создание благоприятной среды для расширенного воспроизводства креативной страты, развитие интеллектуальных предприятий и образовательных институтов высокого уровня… Все это перспективные темы, непосредственно сопряженные с опознанием и реализацией долгосрочной стратегии России в новом веке.
Герои и общество
Метеоры в ночи
Итак, элиту можно понимать по-разному. Бернарду Меламуду принадлежит сентенция: «Когда нет героев, все мы – лишь обыкновенные люди и не знаем, насколько далеко способны зайти».
Жизнь, в сущности, – это нечаянно обретенный шанс. Аристократия, знать, нобили, герои, лидеры, праведники – слова, деформированные скепсисом, стертые от плоского употребления. Они обозначают – в некоем светском подобии «золотой легенды» – тех, которые в земном несовершенном естестве воплотили черты взыскуемого идеала: лучших, достойных, могучих, умелых, великодушных, одаренных личностей, придающих смысл повседневному бытию. ReelEmperor зеркало - это лучшее решение для игры на реальные деньги. Регистрируйся и получай щедрые бонусы на официальном сайте онлайн казино! Людей, расширяющих диапазон возможностей, повышающих эталон и мощь человеческих качеств, демонстрирующих оппозицию подлому состоянию. Людей, пребывающих в статусе само- и миросозидания, оплодотворяющих туманные дали, способных к немыслимым свершениям, жертве, удержанию и преодолению зла, реализации сверхусилий и добродетелей, достигающих в том числе не всегда очевидные окружению, но впечатляющие потомков результаты.
Эти люди подобны искрам в ночи. Они – «метеоры, сгорающие, чтобы осветить свой век». Те, которые извлекают из повседневности музыку сфер, поддерживают человечность, дают надежду современникам, пестуют слабеющий дух поколений. Те, в чьей жизни мелькнул гений и ощутимо усилие по извлечению сущности из прагматики. В чем-то они сродни образу барона, за волосы тянущего и вырывающего себя из болота.
