Священное Писание устанавливает функциональное главенство мужа в семье – главенство, основанное на ответственности и любви, – и приоритетность функций матери и домохозяйки для женщины. Данное устроение семейных отношений именуется патриархальностью и является неким принципом, идеалом, или нравственной ценностью. Следствием принятия обществом подобной ценности является меньшая степень вовлеченности женщин в производство, что, безусловно, способствует повышению рождаемости.
Вся система традиционных семейных ценностей закрепляется заповедью любви. Любви жертвенной и бескорыстной. Эти характеристики христианской любви необходимо подчеркнуть, поскольку сегодня понятие любви весьма размыто и искажено. Любовь является основой нравственности, поскольку заповедь любви согласно Священному Писанию является основанием всех прочих заповедей. Любовь трансцендентна по отношению к нравственности и аксиологии, поскольку она есть основание нравственности, она порождает нравственность и является атрибутом Бога: «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1 Иоанн 4:8). Согласно нравственному богословию (христианской аксиологии) нравственные ценности абсолютны потому, что они исходят от Бога – любящего Отца.
Итак, многодетность в рамках традиционной культуры предопределяется не потребностью в детях на основе экономической или социальной целесообразности, а является прежде всего результатом сформировавшейся системы нравственных ценностей, способствующих хорошему репродуктивному здоровью, не допускающих детоубийство и иные способы искусственного вмешательства в репродуктивный цикл, а также немотивированный развод.
В традиционной православной культуре многодетность не воспринимается как самодовлеющая абсолютная ценность, как, например, целомудрие, воздержание, супружеская верность, святость жизни с момента зачатия или скрепляющая все любовь. Многодетность можно скорее отнести к категории социально-демографических эффектов действующей традиционной системы ценностей. Естественно, среднедетность (3-4 ребенка в семье) или малодетность также не могут являться ценностью как таковой. Количество детей само по себе не может быть ценностью. Справедливо утверждение, что в традиционной православной семье рожают сколько Бог пошлет. Тем более неприемлемы для традиционной культуры привнесенные из сферы экономики утверждения о полезности ребенка. Уже зачатый ребенок становится объектом любви и безусловной ценностью для родителей, но не абстрактный ребенок вообще, тем более какое-либо количество детей.
Выявив аксиологические причины демографического кризиса и поставив аксиологические цели, ученые-фамилисты тем не менее не предлагают аксиологических методов воздействия на ситуацию, выдвигая прежде всего предложения идеологического характера, направленные на пропаганду семьецентризма. Предлагаемые идеологические, психологические и социально-экономические методы не затрагивают аксиологические корни репродуктивного кризиса. Необходимо менять ценностную парадигму, уходить от индивидуализма, эгоцентризма, желания «взять от жизни все», а не пытаться идеологически встраивать демографически приоритетные на данном этапе ценности в господствующую сегодня парадигму ценностей, которая является главной причиной депопуляции. Иначе говоря, необходимо актуализировать использование аксиологического фактора в регулировании репродуктивного поведения. Утверждение традиционных пронаталистских семейных ценностей в обществе обеспечит существенное, уверенное и долгосрочное повышение рождаемости непосредственно, вне зависимости от «потребности в детях».
Выявив непосредственное и определяющее влияние аксиологического фактора на репродуктивное поведение, сформулируем конкретные направления актуализации этого фактора в регулировании репродуктивного поведения россиян в целях повышения рождаемости.
Первое направление: содействие религиозному возрождению в российском обществе.
Второе направление: непосредственное утверждение, привитие в обществе традиционных нравственных семейных ценностей. Данные ценности можно конкретизировать. Это целомудрие, воздержание до брака, супружеская верность, безусловная ценность человеческой жизни с момента зачатия, недопустимость вмешательства в репродуктивный цикл, почтение родителей и старших, патриархальность, дифференцированность гендерных функций и др. В расширенном смысле сюда можно также отнести трудолюбие, скромность, ответственность, бескорыстие, жертвенность, любовь.
Именно эти нравственные ценности необходимо возрождать и утверждать с помощью СМИ, социальной рекламы, кинематографа, литературы, искусства, пиара, путем подключения в качестве катализатора идеологического фактора. Необходимо создавать положительные образы не семьи именно с 3-4 детьми, а жертвенной и бескорыстной любви, в частности к детям, как, например, это было сделано в прекрасном советском художественном фильме «Однажды двадцать лет спустя». К этой работе целесообразно привлекать представителей Церкви. Совместные церковно-государственные проекты, направленные на возрождение традиционной нравственности, могут действовать наиболее эффективно.
Одновременно необходимо теми же средствами создавать атмосферу общественной нетерпимости к распущенности, разврату, индивидуализму, социальному иждивенчеству, выраженному, в частности, в бездетности и малодетности. Следует подчеркнуть, что речь идет не о малодетности или бездетности как таковой, а о малодетности и бездетности на основе эгоцентризма, поскольку осуждать бездетность, возникшую, например, в результате болезни, совершенно непозволительно. Нравственное отвращение к эгоцентризму свойственно человеку, и его отсутствие у многих – особенно молодых – людей связано не с «природой человека», а с массовой пропагандой эгоцентризма в СМИ в последние 20 лет.
Но все же наиболее эффективно работу по возрождению традиционных семейных ценностей можно проводить (помимо семьи, где государство не должно «управлять») в школах, вузах и ссузах. Например, в рамках «Основ религиозных культур и светской этики» или предмета «Этика и психология семейной жизни» (если его возродить и преподавать в духе традиционных семейных ценностей).
Третье направление: недопустимость западной бихевиористской модели полового просвещения, растормаживающей сферу чувственных влечений и нивелирующей чувство интимного стыда, что, в конечном счете, формирует жесткие антисемейные и антидетные установки.
Четвертое направление: введение нравственной цензуры в СМИ, в рекламе, театре и кинематографе.
Пятое направление: вывод аборта за аксиологические рамки нравственно допустимого в репродуктивном поведении. В этом вопросе вместо идеологической пропаганды, призывающей к демографической ответственности и имеющей зачастую обратный эффект, надо взывать к совести человека как нравственной личности. Нравственная недопустимость аборта должна быть подкреплена конституционной, законодательной защитой права на жизнь человека в лоне матери с момента зачатия, то есть с момента возникновения человеческой жизни согласно представлениям и современной науки, и религии.
