Война в Сирии: действующие и потенциальные участники, сценарии и прогнозы
Александр Храмчихин
Источник: альманах «Развитие и экономика», №7, сентябрь 2013, стр. 142
Александр Анатольевич Храмчихин – заместитель директора Института политического и военного анализа
Когда в марте 2011 г. в Сирии начались волнения, они вполне вписывались в контекст «арабской весны». Все ожидали традиционной развязки: быстрого краха режима Асада и демократизации, органично переходящей в исламизацию. Асад, однако, проявил исключительные упорство и психологическую устойчивость, сделав дальнейшее развитие событий совершенно непредсказуемым.
Сирийский президент обеспечил себе поддержку национальных (курды) и религиозных (алавитов, к которым принадлежит сам, и христиан) меньшинств, а также немалой части умеренных суннитов, не приемлющих нарастающий религиозный экстремизм повстанцев. Он сохранил и контроль над армией. Количество дезертиров из нее пока не превысило 20 процентов личного состава. Хотя дезертировали и рядовые, и генералы (последних, как правило, просто покупали), но не было случая перехода целых частей на сторону оппозиции, как это случилось в Ливии сразу после начала восстания. Это однозначно свидетельствует о том, что Асад пользуется поддержкой значительной части населения: дело в том, что в Сирии очень большая и при этом призывная армия. Соответственно она является «срезом общества». И если основная ее часть сохраняет верность режиму, значит, режим противостоит отнюдь не всему населению страны. То есть в стране идет «нормальная» гражданская война, в которой невозможно выявить правых и виноватых. И совершенно неясно, по каким критериям сторонники Асада – «плохие», а повстанцы – «хорошие». Чрезвычайно важно подчеркнуть и то, что морально-психологическая устойчивость призывной армии гораздо выше, чем у наемной, причем чем длительнее и тяжелее война, тем больше проявляется это преимущество призывной армии.
Повезло Асаду еще и в том, что в его распоряжении оказалась огромная армия, рассчитанная на классическую войну против Израиля. К началу гражданской войны ее состав был следующим.
Сухопутные войска насчитывали 220 тысяч человек (3 корпуса, 12 дивизий, 12 бригад). В их составе имелся значительный ракетный потенциал, включавший ракеты «Точка», «Луна» и многочисленные модификации Р-17, более известной как «Скад». Танковый парк Сирии был одним из крупнейших в мире: почти 5 тысяч танков, из которых современных Т-72 от 1,5 до 1,7 тысячи, устаревших – 1 тысяча Т-62 и 2,2-2,3 тысячи Т-55. Другая бронетехника – около 2,5 тысячи советских БМП и 1,5 тысячи старых советских БТРов. Артиллерия – до 500 САУ, более 2 тысяч буксируемых орудий и, видимо, несколько тысяч минометов, до 500 РСЗО (до 300 «Градов» и до 200 гораздо более примитивных китайских «Туре-63»). Самоходных и переносных ПТРК имелось до 2,6 тысячи (в том числе российские «Корнет»). Ударные вертолеты – 36 Ми-25 и 35 французских SA-342 «Газель». Войсковая ПВО включала около 100 ЗРК «Стрела-1», «Стрела-10» и «Оса», более 4 тысячи ПЗРК «Стрела-2» и «Игла», более 1,2 тысячи ЗСУ и зенитных орудий.
В ВВС Сирии имелось около 500 боевых самолетов, но из них четвертого поколения – только 40 МиГ-29, причем первых модификаций. Было также 20 фронтовых бомбардировщиков Су-24 и 60 МиГ-23БН, 50 штурмовиков Су-22, 200 истребителей МиГ-21 (из них 40 разведчиков), 80 истребителей МиГ-23МЛД, 30 перехватчиков и 8 разведчиков МиГ-25. В качестве боевых могут также использоваться учебные самолеты: 20 МиГ-21У, 6 МиГ-23УМ, 70 L-39. Последние на самом деле широко применяются в качестве штурмовиков.
В войсках ПВО Сирии имелось более 40 ПУ ЗРС С-200, более 300 С-75, 150 С-125, 160 систем «Куб», до 50 единиц установок «Панцирь» и не менее 10 «Бук-М1».
ВМС Сирии являются чисто символическими, упоминания заслуживают лишь 10 ракетных катеров проекта (далее – пр.) 205, которые теоретически могут создать хотя бы какие-то проблемы ВМС противника лишь в непосредственной близости от своих берегов.
Огромные размеры ВС позволяют сирийской армии вести длительную войну, несмотря на серьезные потери. Так, потери в танках достигли уже, как минимум, 500 единиц. Большинство натовских армий сегодня просто столько не имеют (например, у Великобритании чуть больше 300 танков). А вот для Сирии это лишь немногим более 10 процентов парка. Потеряно не менее 20 самолетов (Су-22, МиГ-21, МиГ-23, L-39), но и это – менее 10 процентов состава ВВС. Большинство ВВС стран НАТО в случае подобных потерь уже полностью утратили бы боеспособность.
Впрочем, противоположная сторона тоже может воевать еще очень долго. В первую очередь – за счет внешней поддержки. Конечно, распространенное в России мнение, что против Асада воюют почти исключительно иностранные наемники, – пропагандистский миф. В основном против Асада воюют сирийцы. Но доля иностранцев (включая мусульман – граждан России и стран ЕС) постепенно растет, причем почти 100 процентов иностранцев – радикальные исламисты, то есть идейные бойцы, а никакие не наемники. Поэтому людские ресурсы оппозиции можно считать фактически бесконечными. С оружием тоже нет особых проблем – оно идет из Ливии, где его запасы практически неисчерпаемы и совершенно бесконтрольны, кроме того, на деньги Катара, ОАЭ и Саудовской Аравии оно приобретается в Восточной Европе. Естественно, речь идет об оружии партизанской войны – стрелковом, РПГ, ПТРК, ПЗРК. При этом повстанцев поддерживает немалая часть сирийского населения. Как показывает мировой опыт, в таких условиях воевать можно очень долго. Поэтому многое в этом конфликте зависит от внешних сил, которые все сильнее втягиваются в конфликт.
Наиболее велика и деструктивна роль исламских стран – названных выше «революционной» Ливии и арабских монархий, а также Турции. Совершенно не факт, что они организовали восстание против Асада (для него было достаточно причин в самой Сирии), но эти государства пользуются гражданской войной в Сирии по полной программе, как и вообще плодами «арабской весны». Они целенаправленно финансируют ликвидацию светских арабских режимов и тотальную исламизацию региона. Они же обеспечивают сирийскую оппозицию деньгами, людьми и оружием в любых количествах, что делает бессмысленным какое бы то ни было обсуждение «мирного разрешения» сирийского кризиса. Турки и арабы оплачивают именно силовое решение и при этом демонстрируют крайнее лицемерие, прикрываясь демократической риторикой. Когда в роли «защитников демократии» выступает пещерный ваххабитский режим Саудовской Аравии (в этой стране рабство было официально отменено в 1967 г.) – это даже не смешно.
При этом указанные страны обладают очень серьезным собственным военным потенциалом. Теоретически они могли бы вмешаться в войну на стороне повстанцев.
Турция имеет огромные сухопутные войска – 400 тысяч человек (4 армии, 10 корпусов, 2 дивизии, 51 бригада). Страна недавно приняла на вооружение тактические ракеты В-611, разработанные ею совместно с Китаем. У нее имеется 4,5 тысячи танков, из которых, правда, современных «Леопард-2А4» всего 325. Остальное – устаревшие машины (410 «Леопард-1», 932 М60, 2876 М48). Из другой бронетехники Турция имеет 650 БМП собственного производства и более 3,6 тысячи БТР (из них 2,8 тысячи – американские М113). Артиллерия – около 1,1 тысячи САУ, около 700 буксируемых орудий, почти 6 тысяч минометов, а также более 100 РСЗО, включая самые мощные в мире – американские MLRS (не менее 12 штук) и китайские WS-2. Самоходных и переносных ПТРК у Турции около 1,4 тысячи, как и у Сирии, есть и российские «Корнеты». Имеются «летающие ПТРК», то есть ударные вертолеты: 37 американских АН-1 «Кобра». Войсковая ПВО Турции включает 300 ПЗРК «Стингер» (из них половина – в самоходном варианте) и почти 800 старых ПЗРК «Ред Ай», почти 1,7 тысячи ЗСУ и зенитных орудий.
