В дополнение к этому функционируют глобальные финансовые и банковские институты – Международный валютный фонд и Всемирный банк.
Глобальная структура в международно-правовой и правоохранительной областях включает Международный суд, специальные международные трибуналы, арбитражные органы, Интерпол и др.
Развивается глобальная система институтов гражданского общества, объединяющая профсоюзы, конфессии, СМИ, научные и университетские сообщества, правозащитные, экологические, спортивные структуры и пр.
В международных организациях и структурах сосредоточены профессиональные кадры уникальной квалификации, высочайший в своей сфере экспертный потенциал. Эта создававшаяся десятилетиями стройная система доказала собственную устойчивость, нашла свою нишу в международной жизни и поэтому способна стать костяком глобальной системы управления. Разумеется, для такой цели следовало бы ее модернизировать и реорганизовать применительно к функциям глобального управления в современных условиях. Такая перестройка выглядит куда более простым делом по сравнению с тем, если бы систему подобных масштабов и предназначения пришлось выстраивать заново.
Схема мирового правительства
Известна марксистская формула: «Идея становится материальной силой, когда она овладевает массами». Вряд ли этот тезис можно оспорить. А значит, для придания идее мирового правительства практического импульса нужны для начала широкие экспертные дискуссии. В них следовало бы активно втягивать правительственные круги, ООН и другие международные организации, СМИ, институты гражданского общества и т.п. Нынешние кризисные условия, ведущиеся поиски выхода из обрушившихся на мир неурядиц делают подобные дискуссии все более актуальными. Только в творческом столкновении различных идей и подходов может быть выработано оптимальное решение.
Сама дискуссия на тему о мировом правительстве уже способна изменить к лучшему общественную атмосферу на планете, вывести на первый план созидательные аспекты, проблемы укрепления мирного сотрудничества, снизить конфронтационную тональность в отношениях между государствами. Реализация такой идеи в принципе сулила бы миру гигантскую экономию средств, направляемых на военные нужды, производство, накопление и разработку стратегического оружия массового поражения. В распоряжении мирового правительства – с реальным учетом его полномочий – остались бы, например, мобильные силы быстрого реагирования для использования на случай возникновения в мире чрезвычайных обстоятельств. Локальные вооруженные контингенты в рамках системы национального самоуправления со временем приобрели бы в основном полицейское значение.
Как уже указывалось выше, позитивное развитие процесса, связанного с созданием мирового правительства, зависит от политической воли ведущих государств мира. Одна из главных трудностей состоит в том, что политическая воля США как самой мощной державы в последние десятилетия направлялась на перманентное сохранение за собой глобального контроля. Однако мир изменился. В положении самих Соединенных Штатов явно проявились черты уязвимости перед международным терроризмом, экономическими неурядицами, другими глобальными вызовами и угрозами. Эта уязвимость со временем вряд ли будет уменьшаться. За океаном от нарастающих как снежный ком проблем не скрыться. Америка, похоже, нуждается в перезагрузке своей внешней политики. Поддержка линии на создание мирового правительства, ни в чем не ущемляя американские интересы, лишь возвысила бы Вашингтон в глазах мирового сообщества.
Совершенно очевидно, что будущее мировое правительство в его иерархическом построении и в механизмах функционирования не должно быть простым аналогом национальных правительств, особенно в части распорядительных функций, во избежание печальной участи в кризисные времена. Нужен иной концептуальный подход, который позволил бы лучше адаптировать данную идею к глобальной специфике и гигантским масштабам. Речь должна вестись об институте, который не тонул бы в болоте повседневных дел и забот, а определял принципиальную линию в ведении мировых дел, устанавливал правила игры в глобальном масштабе. Текущие распорядительные функции в рамках общих правил игры предпочтительнее оставить на усмотрение национальных правительств.
Мировое правительство мне видится в форме своего рода всемирного парламента, который мог бы принимать надлежащие решения, опираясь как на национальные структуры (территориальная система управления), так и на интеллектуальный потенциал, сконцентрированный в отраслевых департаментах-министерствах типа специализированных международных организаций, действующих под эгидой ООН. Разумный по численности всемирный парламент мог бы создаваться не путем проведения «вселенских» выборов, что внесло бы во всю эту работу шумиху и множество скандалов, что все чаще проявляется в ходе традиционных национальных парламентских выборов, а на основе пропорционального государственного представительства, устанавливаемого демократическим путем, процедурой консенсуса. Лишив мировое правительство прямых распорядительных функций, которые в глобальном масштабе выглядят заранее провальными и беспредметными, мировое сообщество могло бы создать орган, в котором присущая национальным парламентам демократичность в принятии решений органично сочеталась бы с деловитостью, характерной для хороших правительств. В нем, разумеется, должны быть исключены длительные и соревновательные лишь по красноречию дебаты, сходные с теми, что ежегодно происходят в знаменитом ооновском небоскребе на Ист-ривер в Нью-Йорке.
Возникает вопрос об институциональном статусе (конфедерация, федерация или что-то иное) того глобального сообщества, которым должно будет управлять мировое правительство. Если формализация в этом вопросе окажется во главе угла, бесконечных дебатов не избежать. Представляется, что отцы-создатели ООН дальновидно (и эта дальновидность с годами подтверждается!) решили сходную проблему, учредив после Второй мировой войны Организацию Объединенных Наций, которая может быть при определенной адаптации наделена новым статусом. ООН – и по названию, и по существу – надо сохранить для той новой глобальной конфигурации, к которой рано или поздно придет человечество. «Объединенные Нации» – вряд ли можно придумать более емкий термин.
Итогом нынешнего финансово-экономического кризиса неизбежно станет кардинальное изменение расстановки сил на политической карте мира. Завершится единоличное военно-политическое господство США, а также их мировое экономическое лидерство, продолжающееся целое столетие. США не выдержали испытания монополярностью, истощив себя крупномасштабными непрерывными войнами на Ближнем и Среднем Востоке в последнее десятилетие. У США сегодня недостаточно ресурсов, чтобы оставаться мировым лидером. Pax Americana строился на двух либеральных принципах. Первый – это капитализм в его либеральном виде: низкие налоги и минимум государственного регулирования в экономике. Второй – либеральная демократия, и США – ее проводник в мире. Американская демократия себя дискредитировала, после того как под ее флагами начались война в Ираке и так называемые цветные революции. Либеральный капитализм рухнул в 2008 г. Завершается эра Pax Americana (период американской гегемонии в финансово-экономической, международно-политической и культурно-информационной областях), и в мире возникает глобальная многополярная система. Международная система принятия решений будет децентрализована. Альтернативой миру конфронтации мог бы стать мир согласования интересов основных центров силы во имя эффективного решения насущных глобальных проблем, и этот мир был бы основан на взаимном компромиссе.
Многополярность потребует более справедливого международного распределения богатства, а также трансформации международных институтов – ООН, МВФ, ВБ и др. Особенно устарели глобальные институты управления мировой экономикой – МВФ, ВБ и др. В них сегодня главенствуют интересы США и Западной Европы и слабо представлены интересы стран с быстроразвивающимися рынками. Недавно даже МВФ на своей очередной годичной сессии в 2011 г. признал, что Вашингтонский консенсус окончательно рухнул, и призвал создать такую глобальную экономику, в которой станет меньше рисков и неопределенности, финансовый сектор будет регулироваться государством, а доходы и блага начнут распределяться по справедливости. Странам нужно продолжать начатый процесс глобализации, но сама глобализация должна стать иной – не капиталистической, а справедливой и с человеческим лицом. Разве все это не напоминает социалистические идеи? Таким образом, можно сказать, что на смену капиталистической глобализации идет глобализация социалистическая.
Другой особенностью предстоящей фазы революции мирового рынка является перемещение центра мирового экономического развития с Запада, где он находился с начала промышленной революции, на Восток – в Азию. Если нынешний финансово-экономический кризис не переломит наметившиеся в последние десятилетия тренды, то совокупная доля Восточной Азии и Южной Америки в мировом ВВП достигнет уже к 2020 г. порядка 60 процентов, из которых 45 процентов станут приходиться на одну только Азию. А экономический рост неизбежно приведет к усилению политического веса и самостоятельности региона. Таким образом, будет положен конец отжившей свой век однополярной системе мира.
Противоположность интересов ведущих стран мира и невозможность договориться видны сегодня во всем. Эта политическая неопределенность остро чувствуется крупнейшими транснациональными корпорациями, которые предпочитают сидеть на своих деньгах, а не инвестировать их, поскольку не понимают, кто завтра будет определять правила игра. Поэтому исключительно важно, чтобы авангардные силы – США, Евросоюз и БРИКС – действовали консенсусно по ключевым вопросам развития мировой экономики и политики. Кстати, в вопросах финансового регулирования и монетарной политики ЦБ Китая, Индии, Бразилии и России оказались на высоте, показали себя лучше, чем ФРС США.
