Альманах РиЭ

Альманах №19

Альманах №18

Альманах №17

Альманах №16

Альманах №15

Семинары ИЦ «Аксиология»

Аксиология и онтология Зла

Манипуляция сознанием

Akashi

Эзотерика вчера и сегодня

Transhumanism

Аксиология трансгуманизма

 

***

Адепты лжеименного учения подменяют личное и жертвенное сочетание свободы и любви в реальном мире соединением свободы и универсального, но обезличенного знания в мире иллюзий. Их бог – не личность, ибо гностическим даром, утешением можно уверенно обладать и обогащаться, управляя как силой, что подчас сближает гностицизм с магией. Различие двух ответов на тайну бытия проявляется в отношении к несовершенствам: гностицизм, копя в хрониках перфекционизм и нигилизм, отрицает жизнь и, тяготея к силам искусства, изобретает неподлинное, несуществующее (плодит протезы и утопии), в то время как христианство приходит в падший мир, чтобы попытаться его спасти.

Смысл христианского творчества не спиритуалистичен, но реалистичен, конкретен и персоналистичен. Его цель – не искусство как апогей процесса, а спасение как тор­жество результата. Не идеальный проект отделяется от какофонии случайного, но личность отъединяется от греха и следствий (искажений), так что солидарное творчество охватывает в конечном счете весь мир. Не предрешая, но воплощая результат в соответствии с экзистенциональной близостью/сопричастностью живого и милосердием икономии спасения. Проще говоря, гностицизм склонен уничтожать несовершенное, а не исцелять. Но и гностицизм, и христианство – оба пребывают в трансцендентальном отношении к обыденности, сталкиваются в метафизических пространствах и деятельных душах. Хотя, конечно же, земное пространство распространения гностицизма, универсалистский дух которого проклевывается еще в буддийском нигилизме и зороастрийском дуализме, не ограничено иудео-христианским миром.

Гностический дуализм предопределил особую антропологию. Речь идет не о сложных кодах сочетания двух природ в Богочеловеке, как в дохалкидонской полемике, а о неравном достоинстве двух пород, о жестком разделении челове­чества на избранных и отверженных. Проявление чего – радикальный, обостренный элитаризм и подспудная тектоника проклятых. Представление о дуальности мира проявилось в разделении людей на настоящих, обладающих гнозисом, что бы под этим ни подразумевалось, и ненастоящих, имеющих лишь обличье человека, но являющихся по существу разумными животными. Гностический универсум делится, таким образом, на виртуальную сферу настоящих свойств (сакральный Север) и материальный мир поделок (десакрализованный Юг).

И в той же купели переосмысливается кровоточивый вопрос Иова о вселенской справедливости, местопребывании блага при манифестации зла: «Где ты был, Господи?» Вопрос, болезненный для людей, ощутивших глубину «зияющих высот» в теологии после ГУЛАГа и Освенцима, Кампучии и Руанды.

Сложноподчиненная конструкция мирового Севера и мирового Юга может быть истолкована как пародийное переосмысление дихотомии Страшного суда, всего корпуса христианской эсхатологии. Можно вспомнить слова Сергия Булгакова о «переложении иудейского хилиазма на язык политической экономии» или провести параллель со «священной борьбой прогрессивного пролетариата и ретроградной буржуазии». И даже шире. Почти фарсовое сближение апокалиптического противостояния избранных и подлых дополнилось в наши дни противопоставлением «рыцарского союза демократий Севера мировому плебейству Юга», квинтэссенция которого – идея финального для истории конфликта со странами-изгоями и последующее связывание (либо развязывание) демонов мировой анархии.

Иначе прочитывается и тезис о конце истории. Если мир и большинство его обитателей не вполне настоящие (механические объекты), то действия в отношении них лишены реального груза моральной ответственности. Тогда высшее состояние юдоли зла – ночь творения: распад и аннигиляция, освобождающая избранные души от власти материи. Ночь истории – что на протяжении творения человеком своего мира тенью соприсутствует как изнанка свободы и шанс первобытного хаоса, – предчувствуя исполнение сроков, готовится к реваншу, стремясь повернуть время вспять ко временам архаики и протоистории.

В то же время миллионы людей соотносят драматичные события с приближением «нового неба и новой земли» пост­исторического бытия, символизируемого образом идеального града – горнего Иерусалима, «стана святых и города возлюбленного».

***

Оставим за пределами рассуждения мандеев и ессеев, Симона Мага и Саторнила, Василида и Валентина, офитов и каинитов, сифиан и архонтиков. И даже таких важных для темы фигур, как Маркион и Мани. А также калейдоскоп околомусульманской мистики, иудейской каббалис­тики, имевших, пожалуй, даже боˆльшие возможности полулегального существования в космосе средневековой Европы, образовывавших симбиотические конструкции со структурами повседневности. Читая о событиях Темных веков, задаешься вопросом: какой могла бы стать европейская ночь после Великого переселения народов, если бы в ней не засияла звезда Рождества, то есть отсутствовал бы христианский идеал и вектор истории?

Если сжать время и выделить отправную точку феноменологического дискурса – когда многовековой подспудный процесс выходит на поверхность, значимо проявляет себя и социализируется, – то интерес представляет предыдущий fin de millenium, а точнее первые века второго тысячелетия. Тогда после тектоничес­кого раскола универсального пространства спасения, массового перемещения людей и ценностей, войск и народов, велись, как и сегодня, разговоры о новом мировом порядке, даже словосочетание употреблялось то же – Novus Ordo. К XIII веку стали явственны девиации духовного порыва, кризис ожиданий, связанных с половодьем крестовых походов, сопровождавшихся культурной трансгрессией, социокультурной диффузией, привнесением в европейский круг даров и пороков восточного наследства. То же относится к процессу Реконкисты и к обретению наследства византийского.

В этот период наряду с утверждением христианского мира как генерального субъекта действия – цивилизации универсалистской и прозелитической – к древу истории прививается побег, произраставший из зерен аверроистской версии аристотелизма, специфического антропоцентризма и гностических ересей. Эта ветвь, разрастаясь и укрепляясь, произвела мутацию могучего организма, создав в числе иных следствий экономистичный универсум. Амальгама европейского ума соединила стремление к ясности, демифологизацию мира с уступкой механицизму линейной логики, проявившись, в частности, в дискурсивном пространстве поздней схоластики, а затем – в феномене сциентистского мышления, развитии эффективных технических инструментов, породив ряд характерных для современной цивилизации явлений. И предопределив ее глобальную экспансию.

Что же такое «новый порядок» в реалиях того переходного периода?

Это было время распада империоцентричной системы и приватизации власти, что нашло выражение в феномене кастелянства/феодализма. Затем последовала аграрная революция, сопровождавшаяся ростом населения, чуть позже – урбанистический взрыв. Начиналась эпоха Великих географических открытий, усиливались миграция, колониальная экспансия, менялись торговые пути и финансовые схемы. В сущности, уже тогда возникают всполохи Реформации, зарождается пассионарный толчок, направленный против эксцессов и духовного оскудения Рима, складывается динамичная общность новых людей и светских интеллектуалов.

Несколько позже распад мироустройства привел к формированию национальных государств, в которых идеал Universum Christianum – единого христианского народа – нашел замену в альтернативном чувстве патриотизма. Впоследствии модели вселенской общности рассматривались в иной системе координат: сначала как движение к «союзу наций», а в наши дни – как преодоление государственной власти. Кстати, Novus Ordo переводится не только как «новый порядок», но и как «новое сословие» («сословие» и «порядок» – одно слово на многозначной латыни). Проблема глубока и многомерна, она осознавалась и схоластически осмысливалась в начале второго тысячелетия, у истоков современной эпохи. Хорошо известны стереотипы трех сословий, хуже – четвертого. Между тем полемика велась не один век, и в теме проявилась квинтэссенция динамичного, транзитного состояния, смены, ломки мировоззрения Средневековья.

Контур нового класса, равно как изменения в статусе мира, проступали в дерзких исканиях мысли, нетрадиционных торгово-финансовых замыслах, пересечении прежних норм и границ – как географических, так и нравственных, в областях теории и практики. Диапазон представителей четвертого сословия – от ростовщиков и купцов до фокусников и алхимиков, от «дворянства мантии» до школяров и городского плебса. Так, «в немецкой поэме XII столетия утверждалось, что четвертое сословие – это класс ростовщиков (Wucher), который управляет тремя остальными. А в английской проповеди XIV века провозглашалось, что Бог создал клириков, дворян и крестьян, дьявол же – бюргеров и заимодавцев» (Жак Ле Гофф).

И здесь мы вплотную подходим к исторической загадке капитализма. К той области, в которой бытует множество стереотипов, мифов, мистификаций. Капитализм – не просто метод эффективной хозяйственной деятельности, естественным образом возникающий в лоне рыночной экономики. Феномен нередко отождествляется с буржуазным строем, рожденным городской революцией, совмещающим образы буржуа (горожанина, гражданина, бюргера) и капиталиста. В определенном смысле капитализм – это выход за пределы экономики в пространства хрематистики, интеллектуальный, психологический, социальный прорыв, малодоступный язычнику и человеку традиционной культуры. От рынка капитализм, впрочем, отличает не столько предмет деятельности, сколько способ мышления, масштаб, цели. Это не рынок per se, но его особая организация. Фернан Бродель, описывая непростое явление, назвал его «противорынком», поскольку суть «в явно другой деятельности», «в неэквивалентных обменах, в которых конкуренция, являющаяся основным законом так называемой рыночной экономики, не занимает подобающего места». Арнольд Тойнби выразился еще резче: «Я полагаю, что во всех странах, где максимальная частная прибыль выступает как мотив производства, частнопредпринимательская система перестанет функционировать. Когда это случится, социализм в конечном счете будет навязан диктаторским режимом».

Узнаваемая классика

Burj Al Arab 370+

Музыка русских и зарубежных композиторов XIX и XX веков

Burj Al Arab 370+

Произведения Бетховена

Burj Al Arab 370+

Музыка разных столетий: от XVIII до XX

Burj Al Arab 370+

Балетная музыка Чайковского, Адана, Минкуса, Петрова

Календарь РиЭ.
26 октября

События

1815 – Основано литературное общество «Арзамас».

1824 – В Москве официально открылось здание Малого театра.

1930 – В Ленинграде состоялась премьера балета Дмитрия Шостаковича «Золотой век».

В этот день родились:

Доменико Скарлатти (1685–1757) – итальянский композитор и клавесинист.

Василий Васильевич Верещагин (1842–1904) – выдающийся русский живописец и литератор.

Андрей Белый (1880–1934) – русский писатель, поэт, критик.

Дмитрий Михайлович Карбышев (1880–1945) – российский и советский фортификатор, военный инженер.

Николай Леонидович Духов (1904–1964) – советский конструктор бронетехники, ядерного и термоядерного оружия.

 next

@2023 Развитие и экономика. Все права защищены
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 45891 от 15 июля 2011 года.

HELIX_NO_MODULE_OFFCANVAS