Альманах РиЭ

Альманах №19

Альманах №18

Альманах №17

Альманах №16

Альманах №15

Семинары ИЦ «Аксиология»

Аксиология и онтология Зла

Манипуляция сознанием

Akashi

Эзотерика вчера и сегодня

Transhumanism

Аксиология трансгуманизма

 

Повторим точку зрения на взаимосвязь ценностей и целей, высказанную в предыдущем номере альманаха: цели в существенной мере определяют ценности. Разные общественные слои жаждут и чают различных целей, для достижения которых цен­нос­тями становятся определенные ресурсы и линии поведения. И когда кто-то говорит о кризисе ценностей, он имеет в виду либо неразвитость, недооценку чего-то, что он считает ценностями, либо высказывает опасение, что неким «подлинным», «правильным» ценностям привержено недостаточное количество сооте­чест­венников или – чаще всего – их игнорирует властная элита. Опасение также вызывает ведение всей страны как целого к «неправильным», «ложным» целям и ценностям. И это действительно является реально существующей проблемой. Выше мы констатировали доминирование ОП-идеологии в современной России. Это доминирование проявлено и в мире ценностей, однако здесь картина гораздо более запутанная, нежели в пространстве идеологий или в пространстве экономического или политического либерализма. Было бы легче ориентироваться и, соответственно, бороться за свои (альтернативные) идеалы и ценности, если бы «неолиберальные» ценности – точнее, ОП-ценности – были определенным, недвусмысленным образом сформулированы и предложены или навязаны обществу в качестве нормативных. Вместо этого общество погружено в ценностный хаос, в постмодернистское пространство аномии, в непрерывный калейдоскоп как бы равнозначных смыслов и ценностей. Именно в этом и состоит «фишка» неолиберализма: в мире ценностей он принимает форму и облик постмодернистского хаоса. В этом карнавальном вихре только режиссер действа способен распознать своих, остальные должны утратить способность к различению, к выстраиванию ценностных систем, к осознанию самого понятия ценнос­ти. Они должны раствориться в бессмысленности, воспринимая именно это состояние как высшую свободу. Инструментом введения народа в подобное состояние является культура, прежде всего – массовая культура.

Народ, однако, сопротивляется массовому и безвозвратному уходу общественного сознания в такое состояние. Народ протестует против узаконивания однополых браков, он цепляется за обычную семью как не просто традиционную, но как единственно возможную «ячейку общества». Народ также не принимает попытку государства стать выше семьи в вопросах воспитания детей путем внедрения ювенальной юстиции. Он инстинктивно не доверяет государству, принявшему в качест­ве доминирующей ОП-идеологию. Народ не хочет отказаться от собственной истории как предмета гордости, как фактора развития, а не как криминальной сводки или обвинительного заключения на «историческом процессе», где предлагают стыдиться прошлого своих отцов и дедов и каяться за него. Народ не хочет воспринимать друг друга как среду для конкурентной борьбы за собственный материальный успех, а не внутренне доброжелательное сообщество, движущееся к общим целям. Народ не хочет признавать искусством любой предмет, включая человеческие испражнения, на том основании, что это кем-то названо «артефактом» и «актуальным искусством». Народ называет самое мощное орудие промывания мозгов – телевидение – «зомбоящиком» и справедливо полагает, что смотреть телевизор – все равно что глядеть в выгребную яму.

Мы говорим «народ», понимая, что речь идет о его части, быть может, и большей части, но не обо всем народе. Другая его часть – быть может, и меньшая – не только считает иначе, но и действует иначе. Именно эта – «другая» – часть и создает то информационное пространство культуры, с которым не согласен остальной народ и которое призвано изменить его менталитет ради тотального торжества ОП и постмодернизма. Ну, а если не удастся изменить, то… Такой народ им не нужен. Он не просто мешает, он – обременителен.

Ряд действий президента подмывает сложившуюся ОП-практику, о чем свидетельствует в том числе направленная в его адрес критика «слева», «справа» и со всех остальных сторон, организованная прямыми и косвенными бенефициарами ОП-экономики. Но еще более об этом свидетельствует растущая поддержка действий президента со стороны народа. ОП-идеология, распространившись по факту, не может обрести ни статуса, ни качества подлинной идеологии: это не идеология, а сложившаяся практика. В этом, в частности, надежда на избавление от нее: практику изменить легче, чем идеологию, внедрившуюся в сознание масс.

В современном российском обществе трудно определить сколько-нибудь заметную и значимую социальную группу, которая считает, что ее цен­нос­ти, цели и идеалы находятся не то что в соответствии с сегодняшним состоянием общества и наблюдаемым движением страны в будущее, но хотя бы не состоят в непримиримом противоречии с происходящим. Происходящее полностью не удовлетворяет никого: ни тех, чьи идеалы и ценности можно условно считать «неолиберальными», ни тех, которых можно отнести к «консерваторам»: и те и другие организуют оппозиционные движения и партии, проводят шествия и митинги, ведут активную пропаганду всеми доступными средствами. Недовольны и «демократы», и «коммунисты», и христиане, и мусульмане, и молодые, и старые… Такое состояние об­щест­ва нельзя не признать тревожным, поскольку оно чревато социальными взрывами, распадом государства. Единственной политической скрепой, удерживающей страну от диссоциации в мировом геоэкономическом процессе, сегодня является парадоксальная поддержка лично президента Путина, его высокий рейтинг. Парадокс на самом деле кажущийся: народ улавливает в «сигналах», исходящих от президента, именно тот пока неясный образ общей идеологии, которой жаждет общественное сознание, ту надежду, которая упорно пробивается сквозь многослойное бетонирование чуждыми ценностями.

Степень сложности возникших проблем развития России беспрецедентна для отечест­венной, а, быть может, и для мировой истории. Даже теоретическое моделирование нового единства страны и общества, в котором достигнут консенсус частей при сохранении целого, представляет весьма сложную проблему. О практической ее реализации пока и речи идти не может, поскольку не то что моделирование, но и вопрос о необходимости моделирования не ставится. Страна живет по привычке, в меру здравомыслия и пассивности населения, а вовсе не в соответствии с какими-то идеалами и целями своего развития. Точнее, разнобой целей и идеалов, присущих разным социальным группам, усложняет выбор целенаправленной траектории развития, удерживая страну в состоянии длительной неопределенности собственной судьбы.

Цели и идеалы – это варианты возможного будущего страны; тем самым будущее оказывает непосредственное влияние на настоящее. В неменьшей степени и прошлое оказывает влияние на настоящее и тоже оказывается, как это ни парадоксально, «разным прошлым». Хоть речь и идет об одном-единственном прошлом конкретной страны, его интерпретации разными историками, политиками и просто людьми, придерживающимися разных взглядов, которые представляют собой множество вариантов и толкований истории. Так некая единственная, объективно бывшая в действительности история превращается в армию исторических фантомов, атакующих друг друга и общественное сознание с целью переформатирования настоящего и достижения своих целей в будущем. Выстраивать эффективную целенаправленную политику при таком множестве равнозначных противодействующих факторов невозможно, во всяком случае, такие политические технологии еще не разработаны. Имеющиеся технологии предполагают опору на выявление, формирование и поддержку некоего главного направления действующих факторов с нейтрализацией или устранением противодействующих сил. Это требует от политиков стратегического уровня опоры на избранную доминирующую идеологию и связанный с нею набор ценностей и целей.

Иногда можно встретить поверхностные суждения о том, что место идеологии в об­ществе может и должна занять религия. Это глубоко ошибочная точка зрения: идеология – рациональная система взглядов, имеющая ясную земную цель управления и преобразования общества. В идеологии нет ни тайны, ни вечности, ни мистической глубины. У идеологии и религии различны и цели, и методы, и сам предмет. Общим, но по-разному осознаваемым подпространством идеологии и религии являются ценности. И религии, и идеологии опираются на ценности и апеллируют к ним, но нет тождества между ними тремя.

Ценностный базис религии определен ее целями, и он неизменен, как неизменны цели спасения души, если мы говорим о христианстве. Иной может быть ситуация в Церкви – земной организации людей, стремящейся к достижению высших религиозных целей, к сбережению религиозных ценностей, но действующей в изменяющейся среде, состоящей из людей, государств, идеологий и земных устремлений.

Поэтому Церковь может оказаться подверженной и идеологиям, и динамике ценнос­тей, охватившей людские сообщества. На наших глазах под воздействием извне и изнутри Католическая, например, церковь деформирует свои ценностные устои, обсуждая, скажем, возможность освящения однополых браков. Католическая церковь, не говоря об одиозных про­тест­антских, все более превращается в инструмент политики внешних сил, находящих своих адептов внутри самой Церкви. Процессы, происходящие сейчас в Католической церкви, проявившиеся, в частности, в досрочном уходе римского папы, касаются не только Церкви, но и всего остального мира. Ценностный кризис, по-видимому, охватил весь католический мир, а это свыше миллиарда людей в разных странах.

Наиболее популярный в об­щест­венном дискурсе любого уровня компетентности вопрос: «Куда двигаться России – в сторону “Запада” или “Востока”, формировать альянсы или дефрагментировать наличное?» – тоже должен решаться в пространстве ценностного выбора, по крайней мере, с его учетом. Политико-экономические реалии не могут быть отброшены, но они и не должны быть единственными критериями оценки перспектив.

Узнаваемая классика

Burj Al Arab 370+

Музыка русских и зарубежных композиторов XIX и XX веков

Burj Al Arab 370+

Произведения Бетховена

Burj Al Arab 370+

Музыка разных столетий: от XVIII до XX

Burj Al Arab 370+

Балетная музыка Чайковского, Адана, Минкуса, Петрова

Календарь РиЭ.
26 октября

События

1815 – Основано литературное общество «Арзамас».

1824 – В Москве официально открылось здание Малого театра.

1930 – В Ленинграде состоялась премьера балета Дмитрия Шостаковича «Золотой век».

В этот день родились:

Доменико Скарлатти (1685–1757) – итальянский композитор и клавесинист.

Василий Васильевич Верещагин (1842–1904) – выдающийся русский живописец и литератор.

Андрей Белый (1880–1934) – русский писатель, поэт, критик.

Дмитрий Михайлович Карбышев (1880–1945) – российский и советский фортификатор, военный инженер.

Николай Леонидович Духов (1904–1964) – советский конструктор бронетехники, ядерного и термоядерного оружия.

 next

@2023 Развитие и экономика. Все права защищены
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 45891 от 15 июля 2011 года.

HELIX_NO_MODULE_OFFCANVAS