Панорама Москвы с высотки на Котельнической набережной
Духовный, нематериальный аспект утраты градостроительной культуры многолик в своих проявлениях, иногда вовсе не связан с архитектурной деятельностью, но именно этот аспект может быстро приводить к ощущению резкого и негативного изменения городской среды. С Москвой это уже произошло и в общем виде заключается в изменении образа города в целом. Такое изменение складывается из многих, не всегда материальных элементов.
Москва и прежде была живописной, шумной, живой, даже несколько ярмарочной, но она не была балаганной и безвкусно пестрой. Она не рождала ощущения временности. Напротив, она производила впечатление устойчивости, даже незыблемости столичной жизни. Свойственный городу и его жителям динамизм означал устремленность, достоинство уверенности в будущем, а не нынешнюю мелочную суетливость.
Город покрыт густой россыпью ларьков, палаток, киосков, овощных развалов, открытых столиков-прилавков и торговых тележек. Ларечная торговля, несвойственные довольно холодной Москве уличные формы жизни создают новое представление об ее жителях как о непрерывно что-то жующих, что-то пьющих и что-то покупающих, а чаще к чему-то приценивающихся существах. Прочие – помирающие от скуки лавочные сидельцы и бесчисленные охранники. В соседстве с ними трудно представить, что неподалеку еще есть Большой и Малый театры, Пушкинский музей и Третьяковка, Консерватория и Архитектурный институт, зал Чайковского, Политехнический, наконец, парящий над рекой Университет! И сообразные климату традиции столичной торговли, памятные старшим не только ГУМ, ЦУМ и Елисеевский, но и рядовые специализированные магазины, гастрономы и универмаги даже и окраинных районов Москвы.
В многоголосье Москвы не было чужеродных гортанных криков зазывал в торговые центры, оккупировавших остановки общественного транспорта, в первую очередь – маршрутных такси. И если на площади Ильича их пока двое, то на остановке в Митино я насчитал десять (!) одновременно орущих. Языковая среда – вообще весьма чувствительная для формирования образа города характеристика, касающаяся как устной, звучащей, так и письменной речи. Громкая речь и многословие не присущи нашей культуре, а чудовищный в своей безграмотности язык названий – в основном торговых заведений и конторских зданий – оскорбителен для носителей великого русского языка.
Трудно представить себе большее зло, чем реклама в «деле» разрушения образа нашей столицы. Безобразная по форме и отвратительная в своей навязчивости и бестактности, она везде парит в небесах, доминирует на уровне глаз, встречает под землей. Она усложняет или уничтожает возможность восприятия необходимой и полезной информации – указателей улиц, знаков дорожного движения и другого, вплоть до уменьшения размеров схем метро в вагонах ради размещения рекламы на полях. Рекламы и вывески разрушают и архитектуру, нагло уродуя некогда композиционно продуманные и выразительные фасады, вот уж где «презренный варвар кистью сонной творенья гения чернит».
Уничтожение высокохудожественных произведений изобразительного искусства в угоду сиюминутной политической конъюнктуре – обычное явление в истории. Как выиграть у казино ты можешь узнай тут. Однако не пора ли остановиться, не портить городские ансамбли? Ведь как изуродована Лубянская площадь, утратившая центральный элемент композиции, вокруг которого формировалась ее застройка. Сначала это был водоразборный фонтан, затем – замечательный памятник Феликсу Дзержинскому.
Отдельная тема – игнорирование сложившегося духовного содержания городской среды. Представляется ошибочным, например, превращать Красную площадь в Потешную. У нее другой образный строй, здесь был парад Победы! Для катания на коньках, веселых забав, карнавалов и музыкальных шоу нужно другое место, образ которого соответствовал бы происходящему.
Неизбежный вывод из сказанного: нет в кармане современного десятника на стройках столицы никакого Виньолы, неведом он и остальным участникам строительного процесса, не обеспечивающего достижения необходимого Москве уровня градостроительной культуры.
