Роль «исторически нерешенных проблем» такова, что именно они и «ограничили возможности построения социализма; они определили характер возникновения СССР, его прогрессивного развития, деградации и ликвидации». В своей работе Никаноров формулирует ряд «исторически нерешенных проблем» и подчеркивает, что именно эти формулировки составляют главную ценность работы: «Продуктом работы являются вскрытые на примере истории СССР исторически нерешенные проблемы. Для десяти выделенных для исследования этапов развития СССР определены 35 исторически нерешенных проблем, оказавших существенное влияние на ход его развития. Кроме того, предложены для дальнейшего исследования еще 23 исторически нерешенные проблемы. Эти 58 описаний исторически нерешенных проблем могут рассматриваться как исходные идеи заданий на исследования». Эта цитата призвана направить читателя к первоисточнику.
Подчеркнем еще раз, что настоящая статья не является рефератом работы Никанорова «Уроки СССР» – хотя бы в силу своей существенной неполноты. В работе Никанорова шаг за шагом рассмотрены и поэтапно проанализированы история СССР, все ее ключевые моменты – политические, идеологические, экономические, военные. Выявляя и формулируя «исторически нерешенные проблемы», Никаноров затрагивает, наряду с ожидаемыми вопросами, немало совсем неожиданных. Например, в качестве важнейшей проблемы он указывает на неизученность природы гениальности в политике и роли гениев в истории: не «личностей в истории», как это делается многими, а именно гениев. Или, например, несмотря на грандиозный объем литературы по истории Второй мировой войны, Никаноров указывает на то, что «исторически не решены проблемы, определившие претензии Германии в 20–40-х годах ХХ века на мировое господство», и обосновывает это утверждение. Да и сам ход войны, мотивации Гитлера и Сталина Никаноров трактует весьма нестандартным образом.
Навскидку упомянем некоторые из сформулированных в работе «исторически нерешенных проблем», чтобы хоть чуть-чуть отразить широту проблемного поля:
- не разработаны формы, методы и условия преодоления или сохранения индивидуальных особенностей исторически сложившихся обществ;
- отсутствует теория развития человеческих обществ;
- проблема необратимости индивидуального и общественного сознания всё еще остается не поставленной и не привлекающей внимания исследователей;
- необходимо открыть, утвердить и развить культуру Неизвестного.
В этой большой по объему – более 13 печатных листов – работе затронут очень широкий круг вопросов и тем, оставшихся не упомянутыми в нашей статье в надежде, что сказанное нами послужит толчком к внимательному изучению первоисточника – работы Никанорова «Уроки СССР».
Отталкиваясь от идей и методов, высказанных в «Уроках», попытаемся взглянуть на текущие актуальные проблемы.
Перестройка и постперестройка
Поставим вопрос: какие «исторически нерешенные проблемы» решались в ходе перестройки и в последующий период?
Предположим, что намерения «перестройщиков» были благими: они запустили некоторые общественные процессы, стремясь «улучшить социализм». В результате, однако, запустились процессы, «убившие» социализм. То есть «перестройщики» не знали, к чему приведут их действия. Стало быть, то, что произошло – гибель социализма в СССР и гибель СССР, – есть открытие «неизвестного», а это и означает вскрытие «исторически нерешенной проблемы» перехода от одного состояния и вида социализма к другому, улучшенному.
Публичной целью перестройки было «улучшение социализма», и в период манифестирования этой программы были озвучены соответствующие задачи. Вот некоторые из них.
«Больше демократии» – потому что советское народовластие действительно не было эффективным. А для успешного развития социализма оно должно быть самым эффективным в мире.
«Больше гласности и свобод» – это действительно важные элементы здорового общества, а информационный контроль и придавленность «свобод» реально ощущались, что заметно тормозило развитие социализма.
«Увеличение производительность труда» – несомненно, ее надо было повысить, изменив и элементы управления, и техническое/технологическое оснащение, да и отношение к труду было ослаблено расслабленностью и безответственностью.
«Совершенствование планирования экономики» – проблема детального планирования в сверхсложной системе народного хозяйства стала неразрешимой, надо было искать пути к изменению ее самой и методов планирования, расширять сегменты свободного рынка.
Обо всём этом руководители СССР не только говорили, но и пытались изменить. Важнее, однако, понять – что осталось ими не замеченным. В разряд «исторически нерешенных проблем» перешли не только лишь озвученные, но так и нерешенные, но и те, которые остались вовсе не осознанными. Среди них, в частности, следующие проблемы.
Не было признано отставание теории социализма и коммунизма от практики. Не было осознанно то, о чем в «Уроках» Никаноров написал так: «Абстракция “социализм”, используемая СССР в политработе, имеет мало общего с реально достигнутыми в СССР конкретными формами социализма, которые не были определены как таковые и не имели названий. В этом смысле концепция коммунизма, утверждающая материальное благополучие, духовность и свободу, при ее реализации может приобрести форму рафинированного бытовизма. Дифференциация плохо понимаемого будущего на конкретные, доступные шаги не подготовлена. Драгоценные находки Советского Союза пока не находят действенного обобщения».
Не была осознана необходимость идеологического разнообразия, теоретических дискуссий по проблемам социального развития, развития марксизма, научного коммунизма, исторического материализма, политической экономии на протяжении всего периода строительства социализма и коммунизма. Вся эта динамично изменяющаяся в реальной жизни область проблем была догматизирована, превращена в подобие «устава». Из-за догматизации идеологии, остановки ее внутреннего теоретического развития остались непонятыми порочность сползания к вульгарному материализму, «остывание» общественного сознания, утратившего стремление к строительству собственного будущего. А когда вопрос о необходимости выхода из идеологического застоя стал очевиден, вместо движения вперед и вглубь была принята административно закрепленная на уровне Конституции директива об отказе от господствующей идеологии и политической власти КПСС, приведшая к замораживанию политической интеллектуальной деятельности по развитию идеологий.
Бытовой «вещизм» перерос в консюмеризм на уровне политических целей КПСС («всё большее удовлетворение материальных потребностей»). При этом идеологи КПСС не увидели в этом смертельной опасности для самой идеи социализма-коммунизма и его развития (а как оказалось – для его существования в России). Отказ от духовного в пользу материального де-факто произошел на уровне менталитета народа, хотя в программных документах было написано иное.
Постперестройка и все последующие годы вплоть до наших дней – содержательно иной период. Причем это и по сути, и по форме совершенно новая историческая эпоха, а не просто корректировка «перестроечного» вектора, и она ни в малейшей мере не является «продолжением реформ». Была поставлена иная историческая задача: не улучшать социализм, а уничтожить его. Не реформировать, не пойти по пути конвергенции, а именно уничтожить социализм и в России, и вокруг нее.
Попытаемся взглянуть на происходящее с точки зрения «конструкции Никанорова», попробуем понять – какую «историческую задачу» история поставила и решала переводом России в современное русло? Что история хотела нам сказать, какие возможности для «подъема сознания» нам предоставлены?
К таким возможностям я бы отнес то, что стали намного более глубоко понятны ошибки в строительстве социализма как на уровне теории, так и на уровне практики. Существенный вклад в понимание вносит и работа Никанорова «Уроки СССР». Но понимание это нужно для тех, кто хочет все-таки продолжать строить социализм, освобождая его от заблуждений, проблем и недостатков. А что же «надо истории», если оставаться в рамках конструкта Никанорова? Ей нужен социализм или капитализм? Или чуть уˆже: социалистическая Россия или капиталистическая Россия? На второй вопрос ответить проще: в развитие капитализма как явления Россия, по-видимому, не сможет привнести ничего нового. А вот в развитие социализма – вносила и может вносить. Так что если истории нужно и то и другое, то роль России – строить социализм-коммунизм.
Если эту историческую миссию принять, не оправдывая, а объясняя произошедшее, то, быть может, России пришлось уничтожить своими руками созданный социализм, опуститься в пучину и мерзости капитализма, чтобы «сиять заставить заново» идею социализма? Осознать совершенные ошибки, прочувствовать «прелести» пути иного и вернуться на столбовую дорогу развития, зная и умея – как не допустить новых ошибок? Топовые коэффициенты под главные события планеты ждут тут .
Теория перехода от социализма к капитализму отсутствует – даже на уровне постановки вопроса. На уровне ощущения целесообразности этого перехода действуют лишь подражательные инстинкты – про то, «как хорошо заграницей», про количество сортов пива, про товарное изобилие и т.д. Обоснования «преимущества» индивидуализма и капитализма, построенного на его основе, находятся на неубедительном с научной точки зрения уровне, хотя они немало преуспели на уровне пропаганды и популистских лозунгов.
Кроме того, то, как осуществлялся сам этот переход в России, мы не можем ни забыть, ни принять. Это бездумное и безжалостное, насильственное воздействие на сознание, на память, на поведенческие стереотипы, на нормы морали, на весь этический базис, на цели и смыслы жизни. Так не поступали ни с одним народом мира даже колонизаторы, а здесь одна часть народа подвергла насильственной трансформации другую свою часть.
И в этом тоже можно и должно усмотреть и исторический урок, и «исторически нерешенную проблему»: осознание глубинной пропасти, раскола, существующего в народе. Осталось понять: сможет ли с расколом такой глубины и по таким основаниям (онтологического характера) народ объединиться для решения исторических проблем?
«Горбачевскому» этапу можно приписать «благие намерения» по улучшению социализма, а в отношении «ельцинского» периода благой целью объявлено создание рынка и частной собственности, то есть построение капитализма. Результат достигнут: капитализм построен, но какой-то «неблагой». Эпитеты к этой форме капитализма подбираются из ряда: «криминальный», «бандитский» и т.д. Оснований приписывать «ельциноидам» цель построения «идеального, справедливого капитализма» – немного. Быть может, «идеального» никто из властной группировки и не хотел, а хотели именно что уворовать и стать губернаторами нефтегазовой колонии Запада. Поэтому трудно утверждать, что они чего-то «не знали», а значит, и нет оснований говорить о выявлении «исторически нерешенных проблем» при построении капитализма из социализма, выводя их из расхождения целей с достигнутыми результатами.
Таким образом, в этих двух процессах и исторических периодах – в перестройку и постперестройку – решались разные задачи: с разными целями и разными движущими силами.
