Альманах РиЭ

Альманах №19

Альманах №18

Альманах №17

Альманах №16

Альманах №15

Семинары ИЦ «Аксиология»

Аксиология и онтология Зла

Манипуляция сознанием

Akashi

Эзотерика вчера и сегодня

Transhumanism

Аксиология трансгуманизма

 

Контроль и управление в подвижном мире – езда на тигре, причем, несмотря на опытных дрессировщиков, общество не застраховано от спонтанных сюрпризов.

Понимание кодов практики эволюционировало в прошлом веке от прикладных комбинаций по формуле «средства–цель» к исследованию самого пространства операций.

Результатом стала разработка методологии масштабных акций, осознание системного принципа, специфики динамических систем и особенностей антропологических комплексов, появление критических технологий контроля/
управления, освоение свойств сложных структур, подведя в итоге социальную мысль вплотную к метафизическому барьеру практики и ее синергийному прочтению.

Зыбкие границы теории хаососложности охватывали вначале лишь естественные науки. Однако примерно с 80-х годов, если не раньше, обретенные знания стали все чаще примерять к антропологическому космосу – военной деятельности, бизнесу, политике, социальным процессам.

Дисциплинарные рамки толкуются при этом расширительно, а некоторые категории и лексемы употребляются метафорически и методологически, скорее ориентируя, нежели определяя.

Местом профессионального изучения феномена сложности – физической, биологической, социальной, технической, семантической, математической – является американский Институт Санта-Фе, созданный в 1984 году специально для исследования этой проблематики.

В научном багаже института идеи Андрея Колмогорова и Якова Синая, Бориса Белоусова и Анатолия Жаботинского, Ильи Пригожина и Алана Тьюринга, Рене Тома и Бенуа Мандельброта, Эдварда Лоренца и Митчелла Фейгенбаума, Николаса Метрополиса и Германа Хакена, Нормана Паккарда и Кристофера Лэнгтона, Мюррея Гелл-Манна и Пера Бака, а также многих других авторитетных исследователей нелинейности и самоорганизации.

Круг изучаемых проблем: теория хаоса, математические, генетические, языковые алгоритмы и закономерности работы сетей, междисциплинарные взаимодействия, системная биология, экофизика, моделирование поведения популяций, создание искусственной жизни и т.д.

Ситуации описываются такими категориями, как диссипативные структуры, кооперативные явления, периодические/непериодические последовательности, синергетические эффекты, автокаталитические процессы, спонтанные ремиссии, сечение фазового пространства, фрактал, бифуркация, аттрактор.

Предмет исследований – сложные структуры и ситуации, их внутреннее единство и особенности поведения. Динамика рассматривается как перманентный статус высокоадаптивной системы, способной абсорбировать и рассеивать энергию, генерируя хаос и новые формы организации. Примером может служить концепция самоорганизующейся критичности (self-organized criticality) – спонтанной эволюции систем к критическому состоянию, – сформулированная в русле новой рациональности: идей хаососложности, адаптивности, теории самоподдерживающегося развития.

Будущее как возможность

Высокоадаптивная система обладает энергийным потенциалом динамического хаоса, что и проявляется в критических ситуациях. При определенных обстоятельствах небольшие по факту события могут приводить к радикальным изменениям или разрушениям. Простой пример – аморфная куча песка, которая рассыпается, после того как принимает очередную песчинку. При иных обстоятельствах – но уже при наличии в качестве объекта сложной системы – внешнее влияние способно стимулировать реструктуризацию и установление нового – более сложного – порядка.

Самоорганизующиеся комплексы естественным образом эволюционируют до критической – «роковой» – стадии, на которой определяется их судьба, когда незначительное воздействие способно вызвать цепную реакцию, затрагивающую многие элементы и саму будущность системы.

Обвал, как и реконфигурация, происходит стремительно. Технологии, нацеленные на управление социальной мобильностью, претендуют на сознательное достижение подобных эффектов, их форсирование, использование критических состояний, а в перспективе – на продуцирование из возникающих турбулентностей желаемых форм организации.

С приближением же к моменту истины (фазовому переходу) перед системой, словно витязем на распутье, возникают четыре альтернативы: откат от бифуркации – с удержанием прежнего состояния, инволюция (архаизация), деструкция, обретение более сложного порядка.

На пути к трем горизонтам система переживает хаотизацию организации, во время которой она максимально уязвима: полноценная трансформация – рождение нового порядка – невозможна без нарастания нестабильности. Проблема в малой предсказуемости событий и высоком уровне рисков, но «…кто хочет стать тем, кем он должен стать, должен перестать быть тем, кто он есть» (Майстер Экхарт).

Хотя методология самоорганизующейся критичности – это, скорее, исследовательская позиция, отдельные ее прописи технологизированы.

Высокие социогуманитарные технологии нацелены на распоряжение объектами и событиями в мерцающей реальности, плохо контролируемой конвенциональными методами. Речь идет о методах матричного, рефлексивного, точечного, косвенного управления, других способах нетривиальных воздействий в условиях интенсивной новизны.

В преобразовании постулатов новой дисциплины в технологии заинтересованы прежде всего те, которые связаны с проведением сложных операций, планированием акций с долгосрочным, отложенным эффектом, высоким уровнем рисков или с комбинаторикой противоречивых факторов. И те, которые объединены модным термином «кризис-менеджмент», имеющие дело с турбулентными экономическими или политическими процессами, разработчики и руководители комплексных военных, антитеррористических, культурологических операций.

Комплексные модели уже не одно десятилетие используются в пространствах практики социальных, финансово-экономических, военных операций. Принципиальных различий тут нет, инвариант сюжета – требовательный реализм, присущий этим отраслям. Военные, стремясь быстро адаптироваться к угрозам и быть готовыми эффективно действовать в новых ситуациях, тестируют рецепты, прописанные гражданским. Высокие геоэкономические технологии инкорпорируют идеи управления кризисами и новые формы использования силы. Ну а «люди Санта-Фе» исследуют проблематику сложности и разрабатывают теоретическую часть критических технологий.

Люди – переменные, способные к не слишком предсказуемой, спонтанной активности и вместе с тем – к продуманному долгосрочному замыслу. Критическое состояние общества, близкое к хаосу, – предвкушение революции. Акции в подобной среде носят венчурный, если не прямо авантюрный, характер. Искусство организации ситуаций и управления стохастическими массивами заключается в способности реализовать следующие действия:

  • подвести систему к неравновесному состоянию;
  • в нужное время и в соответствующем месте вбросить фактор, приводящий старый порядок к обвалу (хаотизация организации);
  • создать аттрактор, структурирующий систему в желательном для оператора направлении.

Вот алгоритм шаблонного действия, связанный с методикой косвенного управления: в динамичной среде позиционируется «подсадная утка» – аттрактор, стягивающий своей гравитацией элементы, которые хотелось бы выявить, наблюдать и по мере возможности контролировать, направлять. Однако для выполнения этой задачи аттрактор должен инициировать/стимулировать соответствующую активность, действуя эффектно, если не эффективно, поскольку для сохранения позиции он должен являться авторитетом. Причем градус эффектности и/или эффективности измеряется по параметрам, присущим данному сообществу. Но что именно происходит при попытке установления контроля над динамичной констелляцией подобным образом? Наверное, для внешнего наблюдателя совокупность действий могла бы показаться гротескной реминисценцией на тему азефовщины. И порою с соответствующими последствиями…

Кардинальные изменения происходят в финансово-экономической сфере, наполненной миражами трансфинитной практики.

Корпорации новой элиты, действуя в условиях конкордата и конкуренции с элитой уходящей, выстраивают каркас штабной экономики, задающей правила игры на планете. В фокусе оказывается высокотехнологичный Версаче: производство генеральной политики, ключевых решений, финансовых прописей, а также геоэкономических технологий, организующих практику в глобальном измерении и обеспечивающих устойчивый контроль и доход.

Финансовые технологии повлияли на формулу денег, создав новые деньги, отличные от прежних. Старые были особыми вещами – слитками, монетами, затем векселями, облигациями, сертификатами, банкнотами, обеспеченными ликвидностью банка либо материальными активами государства. Но, к примеру, современная американская банкнота (наследник ценной бумаги, однако с обратным процентом, то есть доходностью, перенаправляемой инфляцией с кредитора на эмитента) – чем обеспечена она? Ни сокровищами Форт-Нокса, ни собственностью США, да и вообще это не продукт американского казначейства. Обеспечена же она авторитетом и властью, востребованностью в сфере текущих и отложенных операций, глобальной циркуляцией, универсальной ликвидностью, символическим и социальным капиталом, другими нематериальными активами, совокупной мощью США и… Шестым американским флотом. Федеральная резервная система США – при всех обременениях, возложенных на нее государством, – пожалуй, первое мощное постиндустриальное и фактически трансграничное предприятие XX века.

Или, к примеру, технология глобального долга. Ее суть можно понять, рассматривая эмиссию долговых обязательств как форму колонизации будущего – то есть как своеобразную капитализацию времени. Глобальный долг превращается в систему контроля над траекториями мирового дохода / ресурсных потоков и национальных систем потребления. А также в инфраструктуру квазирентных геоэкономических платежей.

Или управление рисками. Горизонт данной технологии не только в страховании национальных, региональных, глобальных рисков и перспективе создания соответствующих мировых институтов, но также в искусстве управления кризисными ситуациями (то есть капитализацией альтернатив бытия). То же можно сказать о контурах глобальной налоговой системы, прообраз которой промелькнул еще в схеме Киотского протокола.

Особая тема – деструктивная параэкономика (включая трофейную), в рамках которой доход образуется за счет деконструкции, подчас высокоиндустриальной и высокотехнологичной, результатов человеческой деятельности.

Узнаваемая классика

Burj Al Arab 370+

Музыка русских и зарубежных композиторов XIX и XX веков

Burj Al Arab 370+

Произведения Бетховена

Burj Al Arab 370+

Музыка разных столетий: от XVIII до XX

Burj Al Arab 370+

Балетная музыка Чайковского, Адана, Минкуса, Петрова

Календарь РиЭ.
26 октября

События

1815 – Основано литературное общество «Арзамас».

1824 – В Москве официально открылось здание Малого театра.

1930 – В Ленинграде состоялась премьера балета Дмитрия Шостаковича «Золотой век».

В этот день родились:

Доменико Скарлатти (1685–1757) – итальянский композитор и клавесинист.

Василий Васильевич Верещагин (1842–1904) – выдающийся русский живописец и литератор.

Андрей Белый (1880–1934) – русский писатель, поэт, критик.

Дмитрий Михайлович Карбышев (1880–1945) – российский и советский фортификатор, военный инженер.

Николай Леонидович Духов (1904–1964) – советский конструктор бронетехники, ядерного и термоядерного оружия.

 next

@2023 Развитие и экономика. Все права защищены
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 45891 от 15 июля 2011 года.

HELIX_NO_MODULE_OFFCANVAS