Отношение к государству и его роли в экономике – одна из ключевых тем начавшегося переосмысления неолиберальных концепций развития и обдумывания новых моделей жизнеустройства. В одной из своих последних книг лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц констатирует фундаментальные изъяны в американской модели капитализма. Ему вторят и другие авторитеты. О назревающей революции в умах свидетельствует и доклад Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), в котором говорится: «Рыночный фундаментализм laissez-faire последних 20 лет драматически провалил экзамен».
По мнению журнала The Economist, «мир наблюдает за восходом нового экономического гибрида, который мог бы быть назван “государственный капитализм”». На его обложке даже помещен портрет Ленина – творца нэпа, то есть политики, сочетавшей частнособственнические рыночные отношения с командными высотами экономики под управлением государства. Впечатляющим примером государственного капитализма, по мнению журнала, служит китайская модель, которая в XXI веке может стать доминирующей для развивающихся стран. Китай, разумеется, не отказывается от социализма с китайской спецификой. Он строит богатое, могучее, демократическое, цивилизованное, гармоничное социалистическое государство и видит в этом воплощение своей мечты о величии нации.
Словом, концепции интеграции (конвергенции) оправдавших себя достижений различных общественных систем, сильных сторон либеральной и социал-демократической идеологий вновь начали обсуждаться многими учеными, журналистами и политиками мира. В одной из последних своих публикаций «Идеологический кризис западного капитализма» Джозеф Стиглиц пишет, что «финансовый кризис должен был бы научить американцев (и других) необходимости большего равенства, более жесткого регулирования и лучшего равновесия между рынком и государством. К сожалению, этого не произошло. Совсем наоборот, возрождение экономики правого толка, управляемой идеологией и группами с особыми интересами, вновь угрожает мировой экономике, или, по крайней мере, Европе и Америке, где эти идеи продолжают торжествовать».
Европейцы и в первую очередь скандинавские страны давно практикуют модель государства благосостояния, или социально-ориентированной рыночной экономики. Они ведут поиск новых парадигм развития. Но традиционное неолиберальное мышление еще не утратило своего влияния. И в России значительная часть политической элиты и элиты бизнеса ему привержена.
Между тем Конституция определяет Россию как социальное государство. Но его суть не конкретизирована, поэтому общество лишено ориентиров развития, не получает ответа на важнейшие вопросы. Какая форма демократии будет у нас реализована? К какой социально-экономической формации страна придет в результате проводимых реформ? И что это даст народу? Отсутствие ясной перспективы, уверенности в будущем не может не сказываться на настроениях граждан и деловом климате в нашей стране. И если даже Джозеф Стиглиц поглощен раздумьями о «третьем пути между сегодняшним глобальным капитализмом и вчерашним скомпрометированным социализмом», то и отечественным политическим деятелям не мешало бы озаботиться аналогичными размышлениями.
России предстоит выбрать такую модель и стратегию общественно-экономического развития, которая бы органически сочетала социальную и демократическую ориентацию деятельности государства с его командными позициями в управлении плановой экономикой и контроле за рыночной экономикой. Нельзя игнорировать тот факт, что здоровая экономика имеет важный и неотъемлемый гуманитарно-общественный компонент, что безнравственная экономика бесперспективна. Будущее за обществом, ориентированным на удовлетворение насущных нужд современного человека, на социальную справедливость, на развитие культуры, образования, науки, улучшение здоровья нации и т.д. На этих направлениях государственной политики должен быть сделан упор. Результаты в стратегическом плане проявятся не скоро, через годы, но они будут иметь ключевое значение для восстановления мощи и величия страны.
Пока в предложениях по оздоровлению российской экономики и ускорению ее роста преобладают задачи технических нововведений, улучшения инвестиционного климата, повышения доли накоплений в ВВП, преодоления инфляции. Возлагаются надежды на управленческие перестановки. Все это имеет смысл, но, к сожалению, упускаются из виду стратегические задачи будущего социально-экономического жизнеустройства. Сегодня его возможная модель выглядит далекой мечтой, но она способна стать движущей силой развития. К ее воплощению надо идти шаг за шагом, уточняя цели и исправляя ошибки. Важно, чтобы каждый очередной шаг вперед улучшал жизнь людей и укреплял в них надежду.
В связи с этим остановлюсь лишь на некоторых назревших мерах, которым до последнего времени не уделялось необходимого внимания. Речь идет о сельском хозяйстве, а вернее, об агропромышленном комплексе (АПК) страны, о сложившейся системе трудовых вознаграждений и особенно о растущем социальном и имущественном расслоении населения, о назревшей культурной революции, качественно улучшающей духовно-нравственное состояние общества, в том числе образование и воспитание подрастающих поколений.
Сельское хозяйство традиционно воспринималось как малоперспективная и отнюдь не приоритетная отрасль в осуществлении модернизации страны. Между тем реформы, обусловившие беспрецедентный подъем китайской экономики, начинались именно с аграрной сферы. И у нас в ней заключены огромные неиспользуемые резервы ускоренного и устойчивого развития, а также обеспечения безопасности страны. Ужесточение западных санкций в отношении России и принятие нами мер по противодействию им придало особую актуальность государственной поддержке развития российского АПК и замещению импорта продовольствия собственным производством. Это радует.
Россия, имеющая сегодня до 40 миллионов гектаров неиспользуемых пахотных земель и богатая водными ресурсами, способна не только прокормить себя, но и стать крупнейшим в мире экспортером сельскохозяйственной продукции. Это перспективно по ряду причин. Отдача от вложений в АПК происходит относительно быстрее, чем в промышленность. Революционные достижения в биологии и агротехнике способны приблизить доходность сельского хозяйства к доходности нефтегазовой отрасли. К тому же увеличение численности населения и уровня жизни во многих развивающихся странах ведет к неуклонному росту спроса на продовольствие, что на руку его экспортерам.
Реализация крупного экономического потенциала АПК требует, однако, существенной коррекции отношения к нему государства. Прежде всего устранения неэквивалентного обмена продовольствия на промышленные товары, необходимые селу. Это касается регулирования цен, условий налогообложения и кредитования, устранения ненужных посредников между производителями и непосредственными потребителями продовольственных товаров, создания сбытовых и перерабатывающих кооперативов на селе. Государственная финансовая и материальная поддержка сельского хозяйства должна включать строительство дорог, электрификацию, газификацию, доступ к телефонной связи, Интернету, основным телевизионным каналам, медицинской помощи и т.д. Не обойтись и без развертывания строительства для жителей села современного жилья, детских, образовательных и культурных учреждений. Но главное состоит в подготовке кадров образованных и владеющих современной агрокультурой и техникой селян. Все это скажется на более равномерном расселении жителей страны по ее огромной территории.
Другое направление колоссальной значимости – наведение порядка в оплате труда. К сожалению, несправедливость и экономическая необоснованность трудового вознаграждения наблюдаются повсеместно в масштабах страны. Во многих профессиях наблюдаются недооценка и недоплата труда. Эти явления приводят к деструктивным последствиям. Страдают дисциплина и отношение работников к своим обязанностям, падают производительность и качество труда, глушится творческая инициатива, возникает соблазн дополнительного нечестного «заработка», включая коррупцию, казнокрадство и др.
Внушительная разница средней зарплаты за одинаковые виды труда и его квалификации вызвана не качеством труда, а различиями в финансово-экономическом и социально-политическом положениях, в которые поставлены, не без участия государства, отдельные сегменты общества и экономики. Такого рода сегментацией общества и экономики Россия выделяется среди ведущих стран мира. Например, в ее привилегированных экспортных отраслях топливно-сырьевого сектора, а также в банковском секторе средняя зарплата втрое выше, чем у учителей, врачей, работников культуры, честных и опытных рядовых управленцев, работников текстильной или легкой промышленности и т.д. Сверхщедрые гонорары и доходы получают многие работники телевидения, шоу-бизнеса, адвокаты, администраторы, не говоря уже о топ-менеджерах крупных компаний.
Пропасть, отделяющая заработки рядовых тружеников от доходов государственных ставленников, возглавляющих «командные высоты» экономики – как, например, «Роснефть» или «Газпром», – беспрецедентна. Годовой доход главы «Роснефти» Игоря Сечина, по данным журнала Forbes, – 50 миллионов долларов, а руководителя Банка ВТБ Андрея Костина – 35 миллионов долларов.
Моральные последствия несправедливой оплаты вызывают особую тревогу, поскольку они разобщают общество. Незаслуженно принижается роль и человеческое достоинство ценных для общества, его культуры и экономики кадров, в том числе крупных ученых, изобретателей, конструкторов, артистов и музыкантов. Престиж человека начинает все чаще определяться не его трудовыми заслугами, талантом и нравственными качествами, а богатством: роскошным автомобилем, шикарной городской квартирой и загородным домом. Все это отравляет моральную атмосферу в обществе, обесценивает привычные нравственные ценности. Духовно-нравственный урон для нации не поддается подсчету, но он велик. От него страдают не только экономика, образование и здравоохранение, наука, искусство, культура в целом, но и безопасность – как внутренняя, так и внешняя. Ясно, что стоит задача приведения если не уровней (в бедных странах с невысокой производительностью труда они должны быть ниже), то пропорций вознаграждений работников различных по важности и квалификации профессий в соответствие с мировой практикой и объективными законами воспроизводства трудовых ресурсов.
Влияние духовной культуры на экономическое развитие достаточно существенно, чтобы стать предметом специального рассмотрения. К сожалению, в стратегическом планировании оно редко учитывается. Понятие культуры охватывает многие стороны развития человеческого общества и близко по содержанию к понятию цивилизации. В широком смысле слова культура обозначает накопленный человечеством и каждым народом опыт создания материальных и духовных ценностей, а также сами сохраненные ценности и блага, облагораживающие и возвышающие человека, повышающие качество его жизни.
Можно считать, что материальную культуру олицетворяют прежде всего экономика, национальное богатство страны, ее производительные силы. Степень развития экономики отражает уровень материальной культуры данной нации. Однако главное содержание культуры представляет ее духовная, гуманистическая составляющая. Достижения человеческого разума, завоевания наук, шедевры искусства, богатства языка и литературы, нравственные и религиозные идеалы, определяющие поведение и взаимоотношения людей, – вот что в общественном сознании обычно связано с культурой и оценкой ее уровня. Интеллектуальная, духовная культура нации сегодня, как никогда раньше, становится основным фактором социально-экономического прогресса. Современное общество и экономика основываются на знаниях, на высших достижениях культуры. Уровень культуры, элитарной и бытовой, – важнейший индикатор степени развитости и авторитета в мире различных цивилизаций.
