Альманах РиЭ

Альманах №19

Альманах №18

Альманах №17

Альманах №16

Альманах №15

Семинары ИЦ «Аксиология»

Аксиология и онтология Зла

Манипуляция сознанием

Akashi

Эзотерика вчера и сегодня

Transhumanism

Аксиология трансгуманизма

 

– Господин Асселино, вы долго и подробно говорили о том, что сейчас происходит во Франции, какова историческая подоплека перемен, произошедших с вашей страной на протяжении последних десятилетий. Вы высказали много практических рекомендаций по первоочередным мерам, которые необходимо предпринять французским властям. Но вот мы и подошли к очень практическому и предельно конкретному вопросу. Ваше видение президентской кампании 2017 года и ее итогов.

– Прежде всего мы еще не знаем, состоятся выборы в 2017-м или не состоятся.

– А что им может помешать? Мне трудно себе представить, чтобы во Франции эта ключевая демократическая процедура могла бы по каким-то причинам не состояться в положенный срок. Другое дело, насколько действительно демократическими являются национальные избирательные кампании, отражают ли они реальный расклад электоральных предпочтений или же просто легитимируют заранее определенные политтехнологами проценты.

– Сейчас я вам объясню. Но прежде хочу добавить несколько слов по предыдущему вопросу. По Конституции Пятой республики президента до 2000 года избирали на семь лет. А легислатуры депутатов Национального собрания и премьер-министров не изменились – пять лет и четыре года соответственно. То есть на одну президентскую легислатуру приходились, как минимум, две премьерские легислатуры. На практике же их было гораздо больше. При де Голле было три премьера – Мишель Дебре, Жорж Помпиду и Морис Кув де Мюрвиль. При Помпиду – два премьера: Жак Шабан-Дельмас и Пьер Мессмер. При Жискар д’Эстене – тоже два премьера: Жак Ширак и Раймон Барр. А вот затем количество премьеров на одного президента резко увеличилось – и не только из-за того, что Миттеран и Ширак занимали высший пост два срока подряд. За время президентства Миттерана правительство возглавляли семь человек: Пьер Моруа, Лоран Фабиус, Жак Ширак, Мишель Локар, Эдит Крессон, Пьер Береговуа, Эдуар Балладюр. А при Шираке их было четверо: Ален Жюппе, Лионель Жоспен, Жан-Пьер Раффарен и Доминик де Вильпен. Как я уже говорил, по задумке де Голля премьер должен забирать весь негатив, всю непопулярность на себя, позволяя тем самым президенту надолго оставаться как бы вне критики и более или менее благополучно исполнять обязанности высшего должностного лица в государстве. Поэтому то, что совершил Ширак, когда сократил президентский срок с семи до пяти лет, можно рассматривать как политическое самоубийство. Теперь президент выбирается на пять лет – как и депутат Национального собрания. И несмотря на то что конституционные прерогативы главы государства остались прежними, сокращение легислатуры на два года привело к фактическому понижению властного статуса президента Французской Республики. Сокращение срока президентского мандата означает даже большее, а именно: структурную перекомпоновку полномочий главы государства и главы правительства – в ущерб первому и в пользу последнего. Теперь президент и премьер неизбежно будут наступать друг другу на ноги, сталкиваться и задевать друг друга в пространстве власти. За счет этого стратегическая доминанта президентской власти – та самая доминанта, которая замышлялась еще де Голлем как отличительная черта некоронованного монарха, – станет неизбежно ослабевать. Зато будет увеличиваться политический вес премьера, буквально на глазах превращающегося из стрелочника в фигуру, принимающую ответственные политические решения. Политизация премьерских обязанностей происходит еще и потому, что французское правительство сейчас лишено возможности управлять происходящим в финансовой сфере и в реальном секторе экономики. Этим теперь занимаются брюссельские чиновники. Вот и возникает соблазн подняться над текучкой, потягаться с президентом, который теперь по сроку своих полномочий практически сравнялся с премьером. То есть ясно одно: идет целенаправленное умаление статуса французского президента ради подчинения нашей страны разного рода надгосударственным регулирующим органам, а через них – Соединенным Штатам. А между тем срок мандата президента Европейского центрального банка составляет восемь лет. И когда соответствующее решение принималось, говорилось, что столь продолжительное время для отправления обязанностей одним лицом нужно как раз для того, чтобы это лицо действовало независимо. По-моему, тут всё ясно и не требует никаких дополнительных комментариев.

– Господин Асселино, а теперь о президентской кампании 2017 года. Почему она может не состояться в положенный для нее срок?

– Понимаете, сегодня невозможно точно предугадать, когда будут следующие президентские выборы. Франсуа Олланд может подать в отставку хоть завтра. Но я не думаю, что он так поступит, это не в его интересах. Высказывается также мнение, что сам он останется, но распустит Национальное собрание. Такое конституционное право у него имеется, но подобный шаг в настоящий момент тоже выглядел бы очень странным. Хотя довод в пользу подобного решения высказывается лаконичный и оттого убедительный: дескать, внутриполитическая ситуация сейчас настолько сложна, а авторитет власти настолько упал, что без радикальных мер не обойтись. И тут либо отставка президента, либо роспуск Национального собрания. Досрочный уход президента создаст гораздо больше проблем, поэтому придется пожертвовать парламентом. В преждевременном роспуске Национального собрания имеется и еще один резон. Если президент и парламент просуществуют полностью свои легислатуры, то выборы и того и другого состоятся в 2017 году практически одновременно. Но если Олланд распустит Национальное собрание сейчас, то выборы окажутся разнесенными на два года: в 2017-м – президентские, а в 2019-м – парламентские. В таком случае можно будет более тщательно подготовиться к каждой из обеих кампаний. Но лично я думаю, Олланд и сам в отставку не уйдет, и Национальное собрание распускать не станет. Потому что если такое случится, то где-то две трети депутатов-социалистов почти наверняка потеряют свои места. А в новом Национальном собрании образуется правое большинство, и возникнет точно такой же расклад, как и при Миттеране: левый президент – правое правительство. В условиях нашей политической культуры это чревато конфликтами, в которых не заинтересованы те, кто управляет процессами извне. Хотя лично для Олланда правое правительство было бы выгодно. Правые в этом случае быстро станут непопулярными, поскольку ответственность за все провалы будет возлагаться уже на них. И тогда Олланд может выставить свою кандидатуру на выборах 2017 года, имея при этом неплохие шансы на успех. Но еще раз: лично я в какие-либо резкие движения типа отставки президента или роспуска парламента не верю. Я считаю, что и президентские, и парламентские выборы пройдут в положенные для них сроки. Но вы просили меня спрогнозировать развитие политической ситуации. Мне кажется, что Олланд настолько непопулярен, что он вряд ли станет выставлять свою кандидатуру на второй срок. Хотя за три – а теперь уже даже за два с половиной – года многое может измениться. А пока всё идет к тому, что социалисты просто предложат другого кандидата. В последнее время активизировался Саркози. Причем на фоне провального президентства Олланда всё больше наблюдателей начинают допускать возможность возвращения Саркози в Елисейский дворец. Но я не верю в возможность подобного политического воскресения Саркози. Уж очень много скандалов связано с его именем, расследуются довольно серьезные дела, где Саркози фигурирует в неблаговидном свете. Хотя у определенной части правого электората Саркози пользуется популярностью. Называют также первого премьера Ширака Алена Жюппе. Ну и, конечно, будут, как и в 2012-м, раскручивать Национальный фронт. Я уже много говорил об этой организации, поэтому повторю кратко – и в конкретном приложении к кампании 2017 года. Национальный фронт не представляет никакой опасности для олигархии, потому что он не призывает к выходу из Европейского Союза, зоны евро и НАТО. Есть и еще одна причина, по которой наши проамериканские СМИ будут пропагандировать Национальный фронт. Как показывают социологические исследования, Национальный фронт достиг возможного предела своей популярности и его рейтинг больше не будет подниматься. На сегодняшний день у 70 процентов французов хотя бы кто-то один из дедушек или бабушек является иностранцем. А при такой статистике мигрантофобия, на которую делает ставку Национальный фронт, имеет естественные пределы. Вообще опросы общественного мнения свидетельствуют, что Национальный фронт, больше чем какая-либо другая партия, вызывает неодобрительные и негативные эмоции во французском обществе. Хотя с приходом к руководству Национальным фронтом Марин Ле Пен этот негатив начал снижаться. За все сорок с лишним лет своего существования Национальный фронт никогда не набирал больше 14 процентов списочного состава избирателей. Когда говорят о прорыве Национального фронта на европейских выборах и результате в 20–25 процентов, то лукаво умалчивают, что это процент голосовавших, а не списочного состава избирателей. Если же отталкиваться от списочного состава, то мы получим те же неизменные 14 процентов. Но электорату Национального фронта неведом абсентеизм, его избиратели всегда дисциплинированно приходят на выборы, чего не скажешь об избирателях других партий. А избиратели Национального фронта мобилизуются. Национальный фронт с накачанным рейтингом может стать очень полезным инструментом для обеспечения во втором туре победы любого кандидата, против которого будет выступать кандидат от Национального фронта. Потому что Национальный фронт никогда не получит больше половины голосов, это исключено по определению. Для этого и надо держать партию мадам Ле Пен в разогретом состоянии – я имею в виду рейтинг Национального фронта. Ходят слухи, что Олланд способствует тому, чтобы СМИ уделяли повышенное внимание Национальному фронту и лично мадам Ле Пен, так как не исключает вероятности сойтись с ней во втором туре выборов в 2017-м. Говорят также, что Саркози очень опасается роста популярности Национального фронта, потому что сам рассчитывает выйти во второй тур против Олланда. Электорат экс-президента и мадам Ле Пен относится во многом к одному политическому сегменту и даже во многом пересекается, так как есть колеблющиеся, они определятся с выбором в самый последний момент. А недавно заговорили о президентских перспективах экс-министра экономики Монтебура, и если он действительно пойдет на выборы, то это спутает карты и Национальному фронту, и Саркози. Возможный электорат Монтебура располагается примерно в том же диапазоне политического спектра, но он тем не менее не станет голосовать ни за Национальный фронт, ни за Саркози. То есть ожидается очень сложная игра. И конечно, главное сегодня – это информационное обеспечение избирательной кампании. В Соединенных Штатах было проведено исследование поведения электората во время общенациональных избирательных кампаний. Это исследование показало, что чем больше люди видят того или иного политика по телевизору – причем не важно, в позитивном или негативном освещении, – тем больше голосов он получает на выборах. Думаю, что то же самое можно сказать и о мотивации французского избирателя. Например, в 2012 году в течение нескольких месяцев до первого тура президентских выборов больше всего времени на телеэкране провел Олланд. И это несмотря на то, что против него был президент Саркози, который уже в силу своего статуса имел больше возможностей переключить на себя внимание телеаудитории. Но этого не произошло, поскольку олигархи, управляющие средствами массовой информации во Франции, решили, что приоритет надо отдать Олланду. Эфирного времени у него было больше, чем у всех остальных кандидатов. Можно даже вывести прямую зависимость: сколько кандидаты получили эфирного времени в сравнении друг с другом, такой процент голосов они и берут на выборах. Кроме телевидения существует еще и Интернет, и количество людей, предпочитающих его остальным электронным СМИ, год от года увеличивается. Я думаю, что во Франции Интернет впервые всерьез заявит о себе именно на выборах 2017 года. Посмотрите, что получилось в Индии. Новый премьер-министр Нарендра Моди вел свою избирательную кампанию практически исключительно в Интернете. А ведь Индия – далеко не самая развитая страна. Я знаю, что и в Италии Интернет играет всё более значимую роль во время избирательных кампаний. То же самое будет и у нас, никуда мы от этого не денемся.

Узнаваемая классика

Burj Al Arab 370+

Музыка русских и зарубежных композиторов XIX и XX веков

Burj Al Arab 370+

Произведения Бетховена

Burj Al Arab 370+

Музыка разных столетий: от XVIII до XX

Burj Al Arab 370+

Балетная музыка Чайковского, Адана, Минкуса, Петрова

Календарь РиЭ.
26 октября

События

1815 – Основано литературное общество «Арзамас».

1824 – В Москве официально открылось здание Малого театра.

1930 – В Ленинграде состоялась премьера балета Дмитрия Шостаковича «Золотой век».

В этот день родились:

Доменико Скарлатти (1685–1757) – итальянский композитор и клавесинист.

Василий Васильевич Верещагин (1842–1904) – выдающийся русский живописец и литератор.

Андрей Белый (1880–1934) – русский писатель, поэт, критик.

Дмитрий Михайлович Карбышев (1880–1945) – российский и советский фортификатор, военный инженер.

Николай Леонидович Духов (1904–1964) – советский конструктор бронетехники, ядерного и термоядерного оружия.

 next

@2023 Развитие и экономика. Все права защищены
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 45891 от 15 июля 2011 года.

HELIX_NO_MODULE_OFFCANVAS