Однако Антанта хотела максимально ослабить Германию и не допустить ее усиления за счет присоединения новых территорий, тем более за счет промышленно развитых районов Богемии и Моравии. Несмотря на то что Учредительное собрание Немецкой Австрии 3 апреля 1919 года, лишив Габсбургов прав на престол и изгнав их из Австрии, подтвердило стремление к аншлюсу, державы Антанты воспротивились этому и заставили представителей Австрийской Республики 10 сентября 1919 года подписать Сен-Жерменский мирный договор, которым запрещался аншлюс. Такая же статья о запрещении аншлюса была внесена и в Версальский мирный договор с Германией. Державы-победительницы провозгласили стремление создавать новые государства, по возможности придерживаясь прежних границ между провинциями Австрии и Венгрии, что не помешало, однако, отторгнуть ряд территорий Республики Австрия с преимущественно немецким населением. Согласно Сен-Жерменскому договору, от Немецкой Австрии в пользу Чехословакии отторгались часть Верхней и Нижней Австрии и целиком – Немецкая Богемия и Судетская область. Кроме того, в пользу Италии были отторгнуты некоторые территории Каринтии и Немецкого Тироля. Между тем в этих регионах преобладало немецкое население, и согласно «принципу национальностей», их следовало бы оставить в составе Австрии, которой, согласно тому же принципу, нельзя было бы запретить войти в состав Германии, если бы такое решение было поддержано на плебисците большинством населения.
В утешение Австрии по результатам плебисцита, согласно Сен-Жерменскому договору и Трианонскому мирному договору с Венгрией от 26 июля 1920 года, был передан находившийся на западе регион Бургенланд, населенный преимущественно немцами. В то же время район Шопрона по результатам плебисцита, прошедшего в декабре 1921 года, был оставлен в Венгрии. Этот плебисцит был следствием конфликта между Австрией и Венгрией, которая отказалась передавать Бургенланд и убрала оттуда свои вооруженные отряды только после того как был согласован вопрос о плебисците в районе Шопрона.
В результате мирных договоров, завершивших Первую мировую войну, в Европе были созданы только два многонациональных государства – Чехословакия и Югославия. Но оба этих государства просуществовали исторически довольно короткий срок. Чехословакию как действительно независимое и самостоятельное государство можно рассматривать лишь в первые 20 лет ее существования – до Мюнхенского соглашения 1938 года. После германской оккупации Чехии в марте 1939 года Словакия провозгласила независимость, хотя и оставалась в сильной зависимости от Германии и вынуждена была поступиться значительной частью своей территории в пользу Венгрии. Словацкое национальное движение существовало как в Австро-Венгрии, так и в межвоенной Чехословакии. Однако в Венгрии (Транслейтании) оно было реакцией на насильственную мадьяризацию и выступало как за широкую автономию Словакии в составе Дунайской монархии, так и за создание в ее рамках третьего – славянского – государства – Чехо-Словакии, наряду с уже существовавшими Австрией и Венгрией. Это сделало бы конфедерацию еще менее управляемой. Движение «чехословакизма» усилилось в Чехии и Словакии с 1890-х годов. В созданной же в 1918 году Чехословакии фактически никакой автономии Словакии не было. Это способствовало активизации деятельности выступавшей за независимость Словакии Словацкой народной партии Андрея Глинки, которая в 30-е годы во многом восприняла идеи итальянского фашизма и германского национал-социализма и оказалась у власти в опекаемой нацистской Германией марионеточной Словакии. После освобождения Чехословакии в 1945 году страна могла существовать как единое государство только в составе более широкого советского блока и прежде всего потому, что Советский Союз был против распада Чехословакии. При этом федерацией Чехословакия формально стала только в 1969 году (до этого формальную национальную автономию имела только Словакия), а после падения коммунистического режима Чехословакия просуществовали всего три года. В 1992 году состоялся «бархатный развод» Чехии и Словакии. Он прошел абсолютно мирно еще и потому, что практически не было значительных анклавов чешского населения в Словакии и словацкого – в Чехии. Также немаловажную роль сыграло то обстоятельство, что главными противниками чехов всегда были немцы, а словаков – венгры, так что между собой эти два народа почти никогда не враждовали. В то же время фактически до 1918 года Чехия и Словакия находились в составе двух разных и во многом различных государств – соответственно Австрии и Венгрии. Это ощущалось и до официального создания в 1867 году двуединой австро-венгерской монархии, поскольку и ранее Чехия все равно была частью Австрии, а Словакия – Венгрии. И если в Австрии чехи имели определенные права на культурно-национальную автономию и собственную развитую национальную элиту, то в Венгрии словаки постоянно находились под угрозой мадьяризации, а их собственная национальная элита оказалась недоразвитой. Кроме того, даже после 1867 года между Австрией и Венгрией сохранялась таможенная граница, и в двух государствах функционировала разная валюта. Так что устойчивых культурных, экономических и политических связей между чехами и словаками до 1918 года почти не существовало, что делало Чехословакию достаточно искусственным государством. И само устойчивое существование Чехии и Словакии в качестве независимых государств после 1992 года стало возможным только благодаря их включению в более широкие структуры безопасности и экономической и политической интеграции – НАТО и Евросоюз.
Югославия же, в отличие от Чехословакии, была образована из государств и территорий, которые до 1918 года не находились даже в составе одной и той же конфедерации, какой была Австро-Венгрия. Сербия и Черногория являлись независимыми государствами, Босния и Герцеговина находилась под общим управлением Австрии и Венгрии, Словения и Далмация входили в состав Австрии, а Хорватия, Воеводина и Банат – в состав Венгрии. Кроме того, следует учесть, что в состав Сербии и Черногории входили значительные территории, населенные преимущественно албанцами, а в состав Сербии – еще и Македония, населенная преимущественно македонцами, желавшими воссоединиться с Болгарией. Также надо принять во внимание, что на территориях, ранее входивших в состав Австро-Венгрии, имелись значительные по численности немецкие общины, а в состав только Венгрии – венгерские общины. При этом словенцы по языку и культуре были и остаются западными, а не южными славянами – в отличие от других славянских народов Югославии. Так что между народами Югославии до 1918 года тоже были не слишком тесные экономические и политические связи, да и их языковое и культурное сходство не следует преувеличивать. Достаточно сказать, что словенский и македонский (болгарский) языки достаточно сильно отличаются от сербскохорватского, на котором говорило большинство народов бывшей Югославии. Подобная этнокультурная и этнополитическая раздробленность накладывалась на отсутствие единой экономики, притом что бывшие австро-венгерские территории были в целом более экономически развиты, чем прежде независимые Сербия и Черногория, тогда как политически преобладали в новом государстве сербы.
Ситуация в Югославии усложнялась тем, что некоторые из ее народов – прежде всего сербы и хорваты – жили чересполосно, так что анклавы одного народа часто находились на территории другого народа (может быть, наиболее известный пример здесь – Сербская Краина в Хорватии). Поэтому стабильность Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев с самого начала его существования была подорвана давним противостоянием сербов и хорватов, дискриминацией боснийских мусульман, борьбой македонцев, венгров и албанцев за присоединение к своим государствам. Поэтому когда Югославия в 1941 году подверглась германо-итальянской агрессии, в ней с энтузиазмом соучаствовали Болгария и Венгрия. Когда в 1945 году после поражения держав «оси» власть в Югославии захватил коммунист Иосип Броз Тито, он сумел сохранить единство страны только благодаря трем факторам. Первый из них – это жесткая тоталитарная диктатура, минимизировавшая открытые проявления межнациональных противоречий. Второй фактор: хорват Тито, имевший по матери словенские корни, уменьшил сербское доминирование в Югославии и превратил страну в подобие федерации. Но после смерти Тито и проведения демократических выборов в югославских республиках распад Югославии стал неизбежен, что и произошло в 1991 году. И тут не меньшее значение, чем внутренние факторы, играл третий – геополитический – фактор. После ссоры Сталина и Тито в 1948 году и позднейшего провозглашения югославским лидером приверженности политике неприсоединения и Советский Союз, и Запад рассматривали Югославию как важный буфер между ними. Оба блока, противостоявших друг другу в период холодной войны, не были заинтересованы в распаде Югославии. Но когда холодная война закончилась, прекратила свое существование Организация Варшавского договора и СССР находился на грани распада, единство Югославии уже не поддерживали никакие серьезные геополитические соображения.
Тут надо вернуться в эпоху Первой мировой войны. Тогда державы Антанты рассчитывали, что в случае их победы ответственность за территорию Австро-Венгрии, которая скорее всего распадется, и за Балканы примет на себя Российская империя. Югославия и Чехословакия в конечном счете были реализацией давних геополитических панславистских проектов русских царей. Предполагалось, что три новых больших славянских государства, которые планировалось создать после войны, – Польша, Чехословакия и Югославия – будут в той или иной степени находиться под российским протекторатом. Новая Польша, которая должна была включать этнические польские территории из состава Австрии, Пруссии и России, вообще мыслилась автономной частью Российской империи – примерно на тех же правах, на каких существовало Царство Польское в 1815–1830 годах. Чехословакия и Югославия в обеспечении своей безопасности должны были бы полагаться прежде всего на Россию. В условиях сохранения сильной Российской империи можно было бы и не слишком ослаблять Германию как некий противовес ей. Поэтому первоначально не исключалось, что после войны немецкие земли Австрии будут присоединены к Германской империи. Тогда и Венгрия, по всей видимости, могла бы сохраниться в своих этнических границах, оставшись действенным противовесом Румынии, которая получила бы Трансильванию (да и то не всю), но не Бессарабию. В случае если бы в России не произошла революция, можно представить себе относительно стабильную политическую ситуацию в Центральной и Восточной Европе. Эта ситуация гарантировалась бы Россией и в меньшей степени Германией. Тогда считалось, что Россия могла бы предотвратить противостояние между балканскими государствами (Югославией, Румынией, Болгарией, Венгрией, Грецией и Албанией). Однако революция, завершившаяся приходом к власти в России большевиков и распадом Российской империи, вывела Россию за пределы версальской системы. Теперь уже для сдерживания коммунизма потребовался пояс государств-лимитрофов. Чтобы обеспечить его существование, понадобилось максимально ослабить Германию, поскольку Россия осталась за пределами версальской системы и прямо воздействовать на нее не было возможности. Территорию Германии не только значительно уменьшили – на нее было также наложено непомерное бремя репараций. Для управления долгами плательщиков репараций пришлось создавать международные структуры, ограничивавшие их суверенитет. В этих структурах при желании можно увидеть прообраз общих экономических органов Евросоюза. Но сам гигантский и разорительный размер репараций стал печальной новинкой, которую принесла Первая мировая война. Прежде контрибуции, как бы ни был велик их размер, все-таки не преследовали своей целью установление контроля победителей над экономикой побежденных, что, естественно, сильнейшим образом ограничивало суверенитет последних.
В итоге пришлось создать гораздо более мелкие государства, чем планировалось первоначально. Некоторые из них не могли быть состоятельными в экономическом отношении. Речь здесь прежде всего о побежденных – Австрии, Венгрии, Болгарии, а также о Греции, которая тоже проиграла войну – правда, не Первую мировую, а греко-турецкую 1919–1922 годов, – и об Албании. Собственную же безопасность ни одно из государств-лимитрофов (в том числе самые крупные из них – Польша, Чехословакия, Румыния и Югославия) не могли обеспечить без помощи великих держав-победительниц. Сначала страны Антанты возлагали большие надежды на США. Однако после того как стало ясно, что Конгресс отказался санкционировать вступление Америки в предложенную Вильсоном Лигу Наций и что в дела Европы в ближайшее время она вмешиваться не будет, ответственность за страны Центральной и Восточной Европы пришлось взять на себя Англии и Франции. А там, особенно в Париже, не горели желанием «умирать за Данциг». В результате, когда Германия при Гитлере начала вести агрессивную политику, ей первоначально была противопоставлена «политика умиротворения», что и привело ко Второй мировой войне.
